Корделия чувствовала гордость за Джеймса, который не побоялся пойти против Инквизитора, выступил перед всем Анклавом, мгновенно сочинил правдоподобную историю, в которой ни словом не упомянул ни о призраках, ни о видениях, обошел молчанием ее глупый, позорный поступок. Она невольно восхищалась его смелостью, но одновременно страшилась того, что будет дальше. Они ступали по тонкому льду, и она понимала, что они не смогут лгать бесконечно. Рано или поздно истина должна была выйти наружу.

После окончания сражения с демонами Корделия несколько раз ловила на себе странный взгляд Джеймса – как будто он хотел обратиться к ней с какими-то словами, но не смел. Она даже не могла представить себе, что такого он хотел ей сказать. Сейчас он был занят разговором с Джемом и вообще не смотрел на нее.

– Oun dorough nemigoft, – ответила она Алистеру на персидском языке. Она не думала, что кто-то услышит их разговор, поскольку они стояли в укромном углу, за шкафом с книгами по магии цифр; однако Корделия решила, что лишняя осторожность не помешает. – Это была не ложь. Просто он сказал не всю правду.

Темные глаза Алистера смеялись.

– Да, я понял. Я прекрасно знаю, как надо правдоподобно лгать, Лейли.

Корделии захотелось свернуться в клубок и спрятаться подальше, забиться в какую-нибудь нору. Захотелось крикнуть, чтобы брат больше не называл ее этим именем. Оно слишком походило на имя Матери Демонов, а кроме того, оба слова означали «ночь».

– Сейчас я не могу открыть тебе всего, – ответила она. – Но одну вещь ты должен узнать. Несколько дней назад я сказала тебе, что недостойна Кортаны; сегодня я окончательно убедилась в этом.

– Разве не ты ранила и изгнала демона, вселившегося в тело Джесса Блэкторна?

– Да, изгнала, – пробормотала Корделия, – но я не…

Алистер качал головой.

– Ты должна взять себя в руки и прекратить это, – перебил он сестру. – Если ты будешь повторять, что недостойна, рано или поздно ты действительно станешь недостойной. Наши страхи имеют свойство становиться реальными, Лейли.

Корделия вздохнула.

– Когда собрание закончится, мне хотелось бы сначала поехать с тобой на Корнуолл-Гарденс, – сказала она. – Я уже давно не видела Mâmân. Там мы с тобой обсудим…

– Алистер, – раздался у нее за спиной голос Мэтью.

Брат и сестра в недоумении оглянулись; они не слышали его шагов. В комнате было много людей, кто-то уходил, кто-то приходил, все переговаривались вполголоса. Должно быть, Мэтью только что вернулся из лазарета. Он стоял, сунув руки в карманы, и пристально разглядывал Алистера и Корделию. Его золотистые волосы были растрепаны, на одежде виднелись большие пятна крови. Корделия знала, что это кровь Чарльза, но все равно смотреть на Мэтью было жутковато.