– Мэтью, – обратилась она к нему, – у тебя все в порядке?
Он бросил на нее какой-то странный, пронизывающий взгляд, после чего повернулся к Алистеру.
– Послушай, Карстерс, – заговорил он. – Я, конечно, не знаю, что там у вас, и знать не желаю, но мой брат лежит в лазарете в тяжелом состоянии и просит, чтобы ты пришел. Мне хотелось бы, чтобы ты выполнил его просьбу.
Алистер нахмурился.
– У нас с Чарльзом… – медленно произнес он. – Я бы не сказал, что мы находимся в хороших отношениях.
– К дьяволу хорошие отношения! – рявкнул Мэтью. – Алистер, Корделия уверяет меня, что у тебя есть сердце. Она сказала, что ты изменился с тех пор, как закончил школу. Тот мальчишка, с которым мы учились вместе, отказался бы навестить моего брата только ради того, чтобы позлить меня. Не поступай так, иначе ты выставишь свою сестру лгуньей. Она гораздо лучше и выше тебя, и если она в тебя верит, ты должен постараться оправдать ее ожидания. Я бы, по крайней мере, поступил так на твоем месте.
Алистер был потрясен до глубины души; в его случае это выражалось в том, что он застыл, как изваяние, и медленно моргнул несколько раз.
– Хорошо, – наконец пробормотал он. Потом погладил Корделию по волосам. –
Корделия смотрела вслед брату. Он подошел к Джему и заговорил с ним. При этом Джем время от времени поднимал голову, и Корделии казалось, что кузен на нее смотрит. Она не могла разглядеть его лицо с такого расстояния, но услышала его голос:
«Ты не присоединишься к нам? Я давно не видел тебя, Корделия. Нам многое нужно сказать друг другу».
У Корделии заныло сердце. С той самой минуты, когда она узнала о смерти Элиаса, она мечтала поговорить с Джемом, попросить его поделиться воспоминаниями об отце, спросить совета. Но он был Безмолвным Братом, следовательно, мог читать чужие мысли и угадывать эмоции. Она знала, что если сейчас он заглянет в ее сознание, то узнает правду о Лилит, а такого унижения она не вынесет.
Она едва заметно покачала головой.
«Не сейчас. Идите без меня».
Ей показалось, что Джем разочарован и расстроен ее ответом; он положил руку на плечо Алистера, и вместе они направились к выходу из библиотеки. В дверях они столкнулись с Томасом, и он посмотрел вслед кузенам с каким-то непонятным Корделии выражением. Что это было: удивление? Гнев? Возможно, он до сих пор не мог понять, почему Алистер вчера добровольно пришел в Институт, чтобы подтвердить его невиновность.
– Мэтью, – начала она. – Это было…
– Не сердись на меня.