– Я не знаю иного способа искать помощи, – прошептала Грейс.

Разочарование, горечь и боль, сознание того, что он стал жертвой несправедливости и обмана, мешали ему говорить.

– Я бы вышвырнул тебя на улицу, – наконец, грубо произнес он, – но это твое «могущество» опасно, как заряженный револьвер в руках капризного ребенка. Ты не должна больше использовать его. Ты это понимаешь?

– Да. – Голос ее дрожал. – Я сделаю все, как ты скажешь. У меня никого нет во всем мире. Мне некуда идти.

Внезапно Джеймс ощутил страшную усталость. Ярость, тщетные сожаления о прошлом лишили его сил. Он не мог смотреть на Грейс – она напоминала ему о том, что он потерял, чего лишился из-за ее коварства. Нет, сейчас он не желал брать на себя ответственность за нее.

Но он не мог позволить ей уйти, это было слишком рискованно. Он прекрасно понимал, что Татьяна, даже сидя взаперти в Цитадели, найдет способ использовать Грейс как оружие. Если ведьма узнает, что Грейс отказалась от нее, это окончательно сведет ее с ума и укрепит ее союз с Велиалом.

– Мы должны обо всем сообщить Конклаву, – сказал Джеймс. Грейс хотела возразить, но он покачал головой. – Сила, которой ты владеешь, – это зло. Ты не можешь и дальше лишать других людей свободы воли, это отвратительно. Это добром не кончится. Если ты хочешь доказать, что ты действительно порвала с матерью, ты расскажешь Конклаву, что она сделала с тобой, и попросишь Безмолвных Братьев снять заклятие. Я обеспечу тебе защиту от матери и демонов, насколько это в моих силах, но я не смогу сделать это в одиночку. Вместе с Конклавом я помогу тебе. Мы не друзья, Грейс, и я не желаю быть твоим другом, но я тебе помогу. Обещаю.

Грейс опустилась на диван, сложила руки на коленях, как ребенок. На миг Джеймсу вспомнилась девочка, которая передала ему садовые ножницы через дыру в ограде Блэкторн-Мэнора, и его охватила печаль.

– Я не могу больше оставаться с тобой в одной комнате, – пробормотал он. – Я отправляюсь за Безмолвными Братьями. Не вздумай уйти. Они тебя выследят.

– Не беспокойся, – ответила Грейс. Она пристально смотрела на половинки браслета, лежавшие на полу. – Повторяю, мне некуда идти.

Джеймсу снова стало дурно, когда он выходил из гостиной, закрывал за собой дверь на ключ. Как во сне, он поднялся на второй этаж. Как он мог думать, что любит Грейс? Даже под действием чар он никогда не чувствовал по отношению к ней того, что чувствовал к Корделии. Рядом с ней он никогда не был счастлив. Он лишь ощущал физическую боль во время разлуки с ней и решил, что это и есть любовь. Отец когда-то сказал ему: «Мы страдаем ради любви потому, что она этого стоит». Джеймс думал, это означает, что любовь равносильна страданиям. Он не понял, что имел в виду отец: что любовь – это дар, благословение, счастье, которое дает человеку силы сносить удары судьбы.