Он взмахом руки велел всем умолкнуть.

– Некоторые из этих людей, тайные друзья Бэллинджеров… Они этой ночью здесь, с нами. Стоят в этой самой толпе. Разряженные и притворяющиеся, что они точно такие же, как вы.

Кто-то закричал:

– Нет!

– Но в глубине сердца они ненавидят Заплутавшие Сосны. Оглянитесь вокруг. Их больше, чем вы думаете. Но я обещаю вам… Мы избавимся от них!

Это было не слишком умно, но, когда толпа снова взревела, Итан почувствовал, как «Бронко» едва уловимо качнулся на амортизаторах.

– Итак, встает вопрос: почему они ненавидят Заплутавшие Сосны? У нас здесь есть все необходимое. Еда. Вода. Кров. Безопасность. Мы ни в чем не знаем нужды, и все равно некоторые люди чувствуют, что этого недостаточно.

Что-то ударило в металлическую крышу под сапогами Итана.

– Они хотят большего. Они хотят права покидать город. Говорить от чистого сердца. Знать, чему учат в школе их детей.

Выкрики продолжались, но куда менее уверенно.

– Они имеют мужество желать знать, где находятся.

Выкрики полностью стихли.

– Знать, почему они здесь!

В толпе наступила мертвая тишина. Головы склонились набок, брови начали хмуриться, когда люди ощутили, что речь шерифа принимает неожиданный оборот.

– Почему им не разрешают уйти!

Итан завопил в мегафон:

– Да как они смеют?!

Думая: «Ты наблюдаешь за мной, Пилчер?»

«Бронко» задрожал под его ногами, и он задался вопросом – слышит ли толпа этот шум.

– Почти три недели назад, – продолжал Итан, – в холодную дождливую ночь я наблюдал из этого окна, – он показал на многоквартирный дом, выходивший на Главную улицу, – как вы, люди, забиваете до смерти женщину по имени Беверли. Вы бы убили и меня. Бог ведает – вы старались это сделать. Но я спасся. И теперь стою здесь, под личиной того, что возглавляет это празднество порока.