— Джульетта, что с тобой? Что-то произошло?

Мне очень хочется ответить, что, да, произошло нечто ужасное, и мне плохо, очень плохо, я так устала, и мне хочется упасть в твои объятия и замереть, забыть обо всем остальном мире. Но вместо этого мне удается посмотреть ему в глаза и встретиться с ним взглядом. Его глаза такие темные, такого особого синего оттенка, который может преследовать тебя всю жизнь.

— Я волнуюсь за тебя, — говорю я.

И тут же его глаза меняются, они становятся другими, отстраненными. Он издает вымученный смешок и говорит:

— Ты волнуешься за меня. — Потом тяжело вздыхает. Проводит ладонью по своим волосам.

— Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке…

Он мотает головой, будто не верит мне.

— Ты что же, насмехаешься надо мной? — спрашивает он.

— Что?

Он тихонько стучит кулаком по своим губам. Смотрит куда-то наверх. Он выглядит так, будто не знает, что сказать, но потом начинает говорить. Голос у него напряженный, обиженный и немного смущенный.

— Ты порвала со мной отношения. Ты сдалась. Ты предала наше общее будущее. Ты практически забралась ко мне в душу и вырвала у меня сердце, и вот теперь ты спрашиваешь меня, все ли у меня в порядке? И как, черт возьми, я должен ответить тебе, Джульетта? Что это вообще за вопрос?

Меня начинает покачивать.

— Я не хотела… — Я шумно сглатываю. — Я г-говорила о т-твоем папе… я подумала, что, может быть… о Боже! Прости… т-ты прав, я такая дура… мне не стоило приходить, мне не н-надо было…

— Джульетта, — в отчаянии произносит он, обхватывая меня за талию, как только я начинаю отступать. Глаза его закрыты. — Пожалуйста, скажи мне, что я должен, по-твоему, делать, как вести себя? Как я должен себя чувствовать? С нами происходит одно несчастье за другим, и я стараюсь держаться. Бог свидетель, я сильно стараюсь, но мне, черт побери, очень сложно это удается, и я очень скучаю… — Тут у него срывается голос. — Я скучаю по тебе, — говорит он так, словно эти слова, как ножи, пронзают его тело. — Я так скучаю по тебе, что меня это просто убивает.

Я держусь кончиками пальцев за его рубашку.

Мое сердце громко стучит в тишине, выдавая все мои секреты.

Я вижу, как трудно ему смотреть мне в глаза, как сложно говорить, и вдруг он шепчет:

— Ты все еще любишь меня?

И каждый мускул моего тела напрягается, чтобы только не броситься на него, не начать целовать и обнимать его.

— Адам… конечно, я все еще люблю тебя…