И похоже, сейчас с ним что-то не так.

Адам опустил голову, сдвинул брови и крепко сцепил пальцы рук на столе. Он не притронулся к еде и не произнес ни слова с тех пор, как я вкратце пересказала свою встречу с Уорнером. Кенджи тоже хранил молчание. Вообще после нашей последней битвы все здесь стали более серьезными. Мы потеряли несколько человек из «Омеги пойнт».

Я набираю в легкие воздух и делаю очередную попытку.

— Ну и что вы думаете по этому поводу? — спрашиваю я их. — Что насчет того, что он рассказал мне про Андерсона? — Я стараюсь следить за своими словами, чтобы не произнести «отец» или «папа», особенно в присутствии Джеймса. Я не знаю, что именно сказал ему Адам насчет всей этой истории, и сказал ли вообще, но это их дело, и я не имею никакого права проявлять любопытство. Что еще хуже, сам Адам ни разу не заговорил на эту тему, а ведь с того времени прошло уже двое суток. — Как вы полагаете, он прав и Андерсону в самом деле наплевать, что Уорнера взяли в заложники?

Джеймс ерзает на скамейке. Он прищурился и молча пережевывает пищу. У него такой вид, будто он старается запомнить каждое слово нашего разговора.

Адам задумчиво потирает лоб.

— В этом, — наконец произносит он, — может действительно обнаружиться какое-то преимущество.

Кенджи хмурится, складывает руки и наклоняется вперед.

— Да, это как-то дико. Мы действительно от них ничего не слышали, а ведь прошло уже сорок восемь часов.

— А что думает Касл? — спрашиваю я.

Кенджи пожимает плечами:

— Он сильно переживает. Йан и Эмори находились в ужасном состоянии, когда мы их обнаружили. Не думаю, что они уже пришли в сознание, хотя Соня и Сара круглосуточно хлопочут возле них, чтобы помочь бедолагам. Касл волнуется, что мы вообще можем больше не увидеть ни Уинстона, ни Брендана.

— Может быть, — предполагает Адам, — что они молчат из-за того, что ты прострелил Андерсону обе ноги. Может быть, он только-только начинает выздоравливать.

Я чуть не поперхнулась водой, которую только что хотела выпить. Я краем глаза смотрю на Кенджи и жду, когда он поправит Адама, но тот и глазом не повел. Поэтому я тоже молчу.

Кенджи кивает и говорит:

— Верно. Да-да, я чуть сам об этом не забыл. — Пауза. — В этом есть какой-то смысл.

— Ты стрелял ему в ноги? — округленными от удивления глазами Джеймс таращится на Кенджи.

Тот прокашливается, но при этом старается не смотреть в мою сторону. Странно, почему он решил выгородить меня таким образом. И почему он считает, что лучше не говорить правду в этом случае.

— Ага, — кивает он и зачерпывает ложкой еду.