Я спустилась на крыльцо и в полуобморочном состоянии смотрела, как Дженна и Холли бегут ко мне, обнимают, плачут. Не знаю, у кого из нас подкосились ноги, но вскоре мы все втроем осели на ступеньки и зарыдали.

Эшли с минуту глядела на нас, потом развернулась и помчалась к дороге, на ходу жалобно причитая. Под ее скорбный плач произошло мое воссоединение с детьми. Эллени и Зои испуганно замерли на пороге, пытаясь понять, что случилось, почему все плачут. Это были слезы радости и горя одновременно.

В сгущающихся сумерках Скитер и Натан отправились за Эшли. Девушка билась в истерике и не хотела оставлять сестру. Скитеру пришлось силой тащить ее в дом.

Натан проводил их взглядом и с улыбкой посмотрел на нас:

— В нашем полку прибыло красавиц.

— Где Миранда? — спросила я, заранее зная ответ.

— На Брюса напали. Она пыталась его спасти. Я не успел ей помочь.

Холли уткнулась мне в грудь, грязными ногтями царапая кожу. Я поцеловала ее в макушку:

— Все позади, мы снова вместе. А теперь пошли в дом.

Мы всей толпой ввалились внутрь. Под слоем грязи было трудно разобрать, но, по-моему, девочки ни разу не переодевались с момента нашего расставания.

Я не могла отвести от них глаз и все время улыбалась, до сих пор не веря, что они рядом.

— Мы видели твое послание, — проговорила Дженна, кусая губы, чтобы не заплакать.

Я покачала головой:

— А где папа?

— Его укусили, — срывающимся голосом сообщила Холли.

— Он велел нам уходить, — добавила Дженна. — Мы не хотели, но он заставил.

— Тише-тише, — пробормотала я, прижимая их к себе. — И давно вы сами по себе?

Сама не знаю, зачем спросила. Сомневаюсь, что хотела знать ответ, да и сейчас это было неважно.

— Наверное, с неделю, — пожала плечами Дженна. — Точно не скажу.

— Вот это да! — восхитился Скитер. — Девчушки-то отчаянные, в мать.