– Что касается веры в истинность Нового Завета, между нами нет большой разницы, – сказал Смит. – Я не встречал учения лучше. Оно достаточно хорошо для того, чтобы в него верить. Но мы желаем избавиться от излишеств и предрассудков. Откуда они взялись, спросите вы? Излишки появились после компромисса с остальными религиями, когда наш друг Константин пытался создать единое вероучение для обширной империи, а в результате превратил Церковь в лоскутное одеяло. Он позаимствовал египетские ритуалы: ризы{152}, митры{153}, епископские посохи, тонзуры{154}, кольца пришли к нам из Египта. Церемония празднования Пасхи – языческая и берет свое начало в празднованиях прихода весны. Конфирмация{155} – наследие митраизма{156}. Обряд крещения отличается от языческого лишь тем, что вместо крови используется вода. А говоря о жертвенной трапезе…

Мэйсон закрыл руками уши.

– Я слышал эту лекцию уже много раз, – засмеялся он. – Арендуйте зал, а не навязывайте свою точку зрения в частном доме. Если же говорить серьезно, Смит, то все, что вы сказали, не относится к предмету нашего обсуждения. Даже если это правда, ей все равно не поколебать мою веру. Вера основана на серьезной доктрине, которая прошла испытание временем и доказала свою состоятельность. Множество людей, включая вашего покорного слугу, не сомневаются в истинности библейских пророчеств. Было бы неправильно и глупо отказаться от Священного Писания. Без сомнения, вы обязаны со мной согласиться.

– Нет, не обязан, – ответил Смит, выпятив упрямо челюсть. – Вы слишком озабочены чувствами прихожан, но совершенно не думаете о людях, которые не ходят в церковь. Не забывайте, что таких девять десятых. Эти люди, включая вашего покорного слугу, отказались от Церкви, потому что находят ее ритуалы неразумными и фантастичными. Как вы сможете достучаться до их сердец, если предлагаете старое, изжившее себя учение, пусть даже обернутое в новую обложку спиритуализма? Но стоит лишь встретить агностика или атеиста и обратиться к нему со словами: «Я согласен, что все, чему учит Церковь, нереально и запятнано долгой историей насилия и реакции. Зато сейчас мы предлагаем нечто абсолютно новое и непорочное. Приходите, увидите все своими глазами», – и таким способом я смогу заставить его поверить в Бога и воспринять основы религии без насилия над его принципами.

Мэйли подергивал рыжую бороду и внимательно выслушивал аргументы каждого. Он был хорошо знаком с обоими и понимал, что расхождения между ними не столь уж велики. Например, говоря о Христе, Смит имел в виду богоподобного человека, а Мэйсон – человекоподобного бога, что по сути было одно и тоже. В то же время Мэйли осознавал, что экстремистски настроенные последователи каждого настолько разобщены, что компромисс между ними невозможен.