– Как я понимаю, вы имеете в виду тот случай, когда семью одного из древних лэрдов сбросили с парапетной стены на скалы? Кое-что я об этом слышал.

– Несомненно, самые кровавые подробности были опущены.

– То, что мне рассказали, показалось мне довольно мерзким. Имеет ли это отношение к теперешним призракам, сказать не могу. Но зло, без сомнения, отбрасывает тень на это место.

Их внезапно прервало мягкое урчание вертолета, медленно спускавшегося снаружи, бросая перед собой на посадочную площадку резкий луч яркого света. Вскоре после того как машина приземлилась, шум утих.

– А, прибыли последние члены Внутреннего двора. – Он позволил себе легонько вздохнуть. – Долгое путешествие, должен я признать. Надеюсь, наши члены не переутомились для сегодняшней конференции, но если учесть их деловые обязательства, то это был единственный способ собрать почти всех в одном месте.

Вернулся Байроне, неся серебряный поднос, на котором стояли два стакана тонкого хрусталя. Первым он обслужил своего хозяина, и дрожащая рука Шоукрофт-Дракера протянулась из-под складок клетчатого одеяла за стаканом с густой на вид жидкостью. Затем дворецкий подошел с подносом к следователью, меж тем как лорд Эдгар приветственно поднял свой стакан.

– Вы знаете, – начал он, – чокаться стаканами было одной из моих маленьких радостей – это дает особое соприкосновение с другим человеком, тост за здоровье друг друга, можно сказать, – но, увы, теперь я обычно слишком слаб, чтобы сделать такое усилие.

Эш встал и в два шага покрыл расстояние между ними.

– Всего наилучшего, ваша светлость, – искренне сказал Эш, когда его стакан соприкоснулся со стаканом лорда Эдгара, и в звуке, который они произвели, действительно было что-то приятное. Лорд признательно улыбнулся.

Вернувшись на свое место, следователь заметил, что дворецкий отступил на теневую сторону комнаты. Эш также заметил, что в верхней части великолепного жертвенника стоял тот поднос, который Байроне нес в коридоре, когда он впервые с ним столкнулся. Ткань с узнаваемым узором, покрывавшая серебряный поднос, теперь была смята, обнаруживая нечто похожее на шприц. Вдруг раздался глухой удар, от которого задрожали окна.

– Что это было? – спросил Эш.

– Иногда море производит самые необычные звуки… не важно, на чем мы остановились? – почти про себя пробормотал Шоукрофт-Дракер. Показательный момент – гериатрическая радость из-за не совсем потерянной памяти. – Ах да, – продолжал он, и голос у него был не столь жалобным, каким был, пока он не отхлебнул странно густого напитка. – Проклятие! Муллахч, если использовать старое шотландское слово.