Бран взял ее лицо в ладони, поцеловал, а потом сказал:

— Идем, поищем твой лук, и шапку заодно, а то замерзнешь, — он поднял девушку со снега.

— А с ним чего? — она указала на Кнуда. — Я не хочу его тут бросать… вот так.

— Я тоже не хочу, — ответил Бран. — Мы с тобой знаешь, что сделаем? Я пойду к твоему отцу. Скажу, что это я его убил.

Ее глаза широко раскрылись. Она замотала головой:

— Что ты, нет! Зачем?! Не надо! Ведь это я…

— Ты это сделала из-за меня, — твердо молвил Бран. — Не волнуйся, мне ничего не будет. Я скажу, что защищался, что он на меня напал. Это правда, разве нет? Но я хочу, чтобы ты пообещала, что никому ничего не скажешь. Ты не расскажешь отцу, что была со мной, Улла. Ты должна поклясться.

Она молчала и кусала губы.

— Вот увидишь, голубка, — Бран взял ее за плечи. — Увидишь, все обойдется. Правда же, обойдется. Я только должен быть уверен, что он не узнает, чего ему знать нельзя. Я не хочу, чтобы он… Обещай, что ничего ему не скажешь. Прошу тебя.

— Я боюсь, — прошептала Улла. — А вдруг он не поверит? Что он тогда с тобой сделает?!

— Он ничего не сделает, вот увидишь. Он не слишком любит Кнуда… вернее, любил. Ничего он мне не сделает. Пообещай, что не станешь вмешиваться. Я должен быть уверен. Обещай мне, пожалуйста.

Уллины руки обвили его шею.

— Хорошо, — услышал он. — Я буду молчать. Я туда даже не пойду, если ты так хочешь.

— Спасибо, родная.

— Но только что делать, если он не поверит? Если он не поверит, как нам быть?

— Не думай об этом. Если не поверит — там увидим. Придумаем чего-нибудь. А сейчас пошли, дорога долгая, надо успеть засветло вернуться.

Глава 19

Глава 19

Конунг и Бран сидели друг против друга за столом. В доме, похоже, собрался весь поселок, люди разместились даже на полу. В очаге потрескивали угли. Скучный свет напольной лампы падал конунгу на лицо.

— Каков подлец, — уронил конунг. Его глаза горели гневом, а рука сжалась в кулак.