— Так вот, чтоб все слышали: здесь перед всеми объявляю, что на колдуне нету никакой вины. Убийство было из обороны. Орудие — вот оно. Не думаю, что кто-то захочет мстить, но на всякий случай предупреждаю: никакой мести. Я запрещаю. Ясно? Кто сунется, руки обломаю! И еще: виры, колдун, никакой с тебя я не потребую. Собаке собачья смерть. Ты с ним сполна расчелся, с этим гадом. За Харалда Лося, да и за себя тоже. И за меня, коль на то пошло! Все. Я закончил, — конунг сел. Понизив голос, сказал Брану:

— Да, кстати… Теперь-то ты слово свое наконец сдержал, а, колдун? Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — с неохотой откликнулся Бран. — Только, пожалуйста, не сейчас, очень прошу… устал я как собака. После. Ладно?

— Как скажешь, колдун, тебе решать. Может, обедать останешься?

Бран посмотрел на Сигурда. Тот подмигнул и проговорил:

— Да уж он мой жилец-то, у нас столуется. У нас и готовят на него. Глядишь, хозяйка моя осерчает, коль я его к обеду не приведу. Так што, брат, не обессудь.

Конунг пожал плечами.

— Ладно. Твое дело, колдун, упрашивать не стану, — конунг помолчал — и с усмешкой добавил:

— Иди уж, а то они там от любопытства полопаются.

И он был прав.

Домашние Сигурда действительно лопались от любопытства. Когда Бран явился к Сигурду, ему битый час пришлось отвечать на их вопросы. Хорошо еще, что рядом был Арнор. Он не давал Брану и рта раскрыть, болтал без умолку, и под конец все стали обращаться именно к нему. За это Бран был Арнору несказанно благодарен. Расспросы продолжались до обеда, до тех самых пор, пока не воротился Сигурд.

— Ну, все, отстаньте от человека, — едва переступив порог, велел он. — Ишь, трещат, сороки, на стол лучше накрывайте! Обедать пора.

За обедом Сигурд усадил Брана рядом, на лавке у стены. Старый Бьорн, заявившийся в гости, пробовал было пристать с вопросами, но Сигурд оборвал:

— Довольно. Вечером с ним поговоришь, коль у него охота будет. Ты ешь, ешь, сынок, не обращай внимания.

Бран молча улыбнулся.

— А где дочки-то? — спросил Сигурд. — Што, не появлялись? Где они, мать?

— Кто ж их душу знает? — пододвинув стул, Хелге села подле мужа. — Куда-то запропали.

— Послать разве кого поискать… — начал Сигурд, но не договорил. Заскрипела дверь, по ногам потянуло холодом, заплясало пламя в очаге. На миг люди увидали синеватые сумерки снаружи.

— Ох, мы, кажись, опоздали, — сказал запыхавшийся девичий голос.

В дверях возникли две маленькие фигурки. Войдя, девушки скинули платки и приблизились к столу.