Сигурдова семья собралась в доме. Сам Сигурд с сыновьями отправился в капище, приносить за Уллу жертву. Хелге и другие женщины с ними не пошли. Наступила ночь, да только никто и не думал ложиться. Детей услали в соседний дом, остались одни взрослые.

Бран и Хелге сидели возле Уллы. Она словно плавилась, таяла в жару, у нее шла носом кровь. Раннвейг скорчилась в ногах постели, опухшая от слез. Рабыни сновали туда-сюда, приносили то воду, то травы, то чистые тряпки. Уллу завернули в мокрую простыню, Бран то и дело прикладывал снег к ее вискам. Кроме этого, делать ему ничего не оставалось. Он давно уже испробовал все, что знал.

Среди ночи вернулся Сигурд. Полог был отдернут, и ярл возник около постели. Взяв табуретку, присел рядом.

— Што? — спросил он.

— Все то же, — сказала Хелге.

— Не легше?

— Нет, — ответила она. Все эти дни Хелге не спала. Ее лицо словно истончилось, вокруг глаз легли темные круги, возле рта прорезались морщины. — Плохо… боюсь, не дотянет до утра.

Раннвейг зажала рот рукой. С рыданиями стала валиться ничком на нары.

— Тише! — велела Хелге. — Не шуми. Не мешай ей. Эйвинд, уведи сестру.

Эйвинд молча поднял девочку и, как младенца, понес прочь. Арнор продолжал стоять. Он был бледен, и губы прыгали. Сигурд вытер глаза ладонью. Нагнулся к Улле.

— Што ж ты, доча, — прошептал он. — Ты уж давай, того, постарайся. Ох, горячая какая, боги… Давай, доча, давай, птаха моя. Молоденькая еще, помирать-то. Мы все тебя просим. Верно, мать? Вот мы тут все собрались… Чего там хорошего? — он махнул рукой в пространство. — Туда ты еще поспеешь. Ты лучше с нами тут побудь, с нами-то интересней, веселее, — наклонившись, Сигурд поцеловал Уллу в лоб. — Постарайся, доченька, нам тут без тебя будет шибко грустно. Постарайся, родимая моя.

Арнор вдруг громко разрыдался и бросился прочь. Рядом тут же заголосила женщина, за ней другая… Хелге вскочила на ноги.

— Молчать! — приказала она. — Хватит! Замолчите, вы все! Тихо!

Они подчинились. Повисла тишина. Сигурд закрыл лицо руками. Подойдя к столу, Хелге напилась из кувшина. Налила воду в кружки, потормошила мужа за плечо и сунула кружку ему в руки. Подобравшись к Брану, который сидел, вжимаясь в стену лбом, Хелге заставила его повернуться и почти силой напоила.

— Ночь выдержишь? — спросила она.

Бран кивнул.

— Тогда поди, выйди на воздух. Выйди, выйди, полегчает. Подыши маленько, лица на тебе нет.

Бран слез с кровати. Улла не шевелилась, казалась неживой. Лишь грудь вздымалась… опускалась… снова вздымалась, опускалась снова: медленно, тяжко, вверх… вниз… вверх… вниз — как тогда. Как у Харалда Лося.