— Но это же не бог не пускает, а игумен, — возразил паренек. — Значит и воля не божья, и вообще, глупость это.

— Глупость не глупость, а я слово дал, — ответил Буров, поворачиваясь. — Принесешь его разрешение, я приду, нет, пусть лечится сам…

— Но как же так! — выкрикнул с отчаянием Артур. — Он, что умрет из-за своего глупого приказа?

— Может быть, — пожал плечами Тихомир. — Люди часто умирают. И вообще, Артур запомни, люди умирают либо от старости либо от глупости, других видов смертей просто не существуют.

— А как же, когда люди умирают за родину? — спросил растерянно паренек. — Герои, которые людей спасают от супостата вражьего?

— А кто сказал, что за родину нужно умирать? — донеслось из хвойника. — Умные люди и в тяжелые времена умудряются выживать, а дураки и в мирное время гибнут. И вообще, беги, парень. Проси игумена отменить свое распоряжение, или вытаскивайте его из монастыря к воротам… Я буду ждать вашего решения.

— Я быстро, дядя Тихомир, — Артур умчался как ветер, а Буров отправился искать грибы: самое милое дело туманным утречком сходить за грибами, и нервы успокаивает, и ума добавляет.

Паренек вернулся часа через два и начал кричать. Тихомир занимался солением грибов, находился он довольно далеко, у ручья, поэтому пришлось поспешать, но добрался быстро.

— Дядька, Тихомир, — кричал Артур. — Игумен разрешил тебе придти. Дядька Тихомир, ну откликнись пожалуйста.

— Кричишь ты громко, — пробурчал Буров, выходя из ельника. — Всю живность лесную распугал, только тебя в этом лесу всем и не хватало. Чего вопишь?

— Идемте, дядька Тихомир, — схватил его за руку Артур. — Я долго потому, что настоятель без сознания был, он только сейчас очнулся. Быстрее!!!

— Смерть не обгонишь, — проворчал Тихомир. — Поверь, спешить в этой жизни не стоит, потому что все приходит в свое время, а поспешишь, попадешь на чужую тропу, поверь, тебе это не понравится. Многие люди живут не в своем времени и не понимают, почему у них все так плохо.

Игумен лежал в своей комнатке, в которой до этого Буров ни разу не был. Была она маленькой, аккуратной и по-своему уютной. Настоятель поднял на него мутные глаза и, слабо махнув рукой, отправил всех монахов за дверь, потом поманил Тихомира ближе костлявым пальцем и прошептал.

— С епархии приказали не оказывать тебе никакой помощи, от самого Архиерея прислали приказ с монашком, он теперь возле меня ходит, контролирует каждый шаг.

— А где он? — спросил Буров. — Не видел я его…

— Сидит в подвале, — прошептал игумен. — Его монахи там закрыли по моему приказанию, но это временно, пока ты здесь, потом я его выпущу, иначе нельзя. Наверное и болезнь моя его рук дело, отравил должно быть паршивец, ужинал он со мной пару раз…