Прямо у выхода из лаза, по которому они попали сюда, стояла группа музыкантов, которых легко было опознать, несмотря на пышные зеленые бархатные одеяния с капюшонами. Лиза била в литавры, гром которых сотрясал Ройбена до самых костей, а рядом с нею Генриетта и Петер играли на деревянных дудках, Хедди – на длинном узком барабане, а Жан-Пьер – на большой шотландской волынке. Откуда-то свысока доносилась бессловесная песня Лесных джентри и звуки скрипок, металлических флейт и звяканье цимбал.

Все это сливалось в песню ожидания, почитания и безусловной торжественности.

Впереди, между стеной валунов и огнем, стоял над тлеющим костерком огромный золотой котел, сверкавший так, будто сам был сделан из угольев, и Ройбен вдруг понял, что котел – это центр круга, который сейчас образовывали вокруг него морфенкиндеры.

Он шагнул вперед, чтобы занять свое место, и в ноздри ему ударил приятный пряный запах, исходивший от котла.

Музыка сделалась тише и замедлила темп. Воздух, казалось, затаил дыхание, и лишь барабан негромко рокотал, как дальний гром.

Слышались также хрюканье, глухое нутряное ворчание и взвизгивание кабанов, но животные, чувствовал Ройбен, были где-то надежно заперты. Он не сомневался в этом.

Морфенкиндеры между тем приблизились к котлу настолько, насколько позволял исходивший от него жар, и образовали круг. Они стояли не настолько близко друг к другу, чтобы взяться за руки, но достаточно для того, чтобы отчетливо видеть лицо каждого.

Затем справа от Ройбена, среди пляшущих теней по ту сторону костра, материализовалась еще одна, незнакомая, фигура, явно намеревавшаяся присоединиться к кругу, и когда откинула зеленый капюшон и стало видно лицо, Ройбен увидел, что это Лаура.

У него перехватило дыхание. Она же заняла место напротив и улыбнулась ему сквозь парок, поднимавшийся из котла. Все остальные приветствовали ее, кто громкими возгласами, кто одобрительным бормотанием.

Маргон возвысил голос:

– Модранехт! – проревел он. – Ночь Матери Земли и наш Йоль!

И тут же все остальные вскинули руки и громко заорали в ответ, Сергей испустил могучий гортанный вой. Ройбен тоже поднял руки и, напрягшись всем телом, тоже выпустил наружу вопль, распиравший его изнутри.

Внезапно стук литавр перешел в оглушительную дробь, сотрясшую Ройбена до глубины души, а флейты пронзительно застонали.

– Лесной народ, присоединяйтесь к нам! – объявил Маргон, все так же стоявший с воздетыми руками. В ответ ему из-за стены валунов разноголосо загремели барабаны, запели скрипки и дудки и рявкнули медные трубы.