Затем последовал долгий спор между монстрологом и Кернсом насчет того, что же нам теперь делать. Мы все вымотались и отчаянно нуждались во сне, но Кернс настаивал, что следует немедленно покинуть это место. Он знал, что сравнительно близко бродит еще одна стая «гнилушек», и опасался, что наше везение – или запас патронов – подойдет к концу. Уортроп напомнил Кернсу, что тот сам назвал расселину «идеальной позицией», и сказал, что лучше расставить силки, чем нарываться на засаду.

– Выше есть пещера, где-то в миле отсюда, – допустил Кернс. – Наверное, можно двинуться и туда. Но лучше всего держаться их распорядка – спать днем и охотиться ночью.

– Понимаю, – сказал Уортроп. – Но пользы от второго будет немного, если на нашу долю совсем не выпадет первого! Давай-ка, Уилл Генри, я понесу ребенка. Бери наш рюкзак и мой чемоданчик с инструментами. Мы с Кернсом впереди; Уилл Генри и Аваале замыкают. А теперь тихо и быстро.

Так мы и отправились вглубь, в сердце гор. Путь был нелегок, усыпан камнями – некоторые были размером с одноконный экипаж на двоих, – иссечен глубокими трещинами и временами столь узок, что мы вынуждены были поворачиваться боком и обтирать спинами отвесный утес, пока носки наших башмаков болтались в тысяче футов над иззубренной землей. Воздух стал разреженным и холодным. Ветер придавливал нас сверху и больно кусал за щеки. Я чувствовал, что мое лицо немеет.

– У меня на родине есть старинная поговорка, walaalo, – в какой-то момент сказал Аваале. – «Не ходи в змеиное гнездо с открытыми глазами». Я в свое время не понимал, что она значит. Теперь понимаю! – он тихо рассмеялся. – Как думаешь, может такое быть, что эту гадюку Кернса послал бог?

Мысль эта была столь абсурдной, что я против воли расхохотался.

– О чем ты говоришь? – спросил я.

– О ребенке! Кернс выслеживал его до места, где мы были, а теперь я должен доставить его невредимым к его народу.

– Только вот он сказал, что они его убьют.

Аваале тихо выругался, но улыбался.

– Я говорю только, что бог мог послать меня малышу, а не тебе.

– В этом больше смысла, – ответил я. – Я собирался ее убить, Аваале. Пистолет был в дюйме от ее головы, и я жал на курок…

– Но не нажал.

– Нет. Я увидел, что он кормится, и запаниковал.

– А. Ты имеешь в виду, ты предназначен был его спасти.

– Я никого спасать не предназначен! – огрызнулся я. Внезапно меня охватила злоба. – Я здесь, чтобы служить доктору, который здесь, чтобы служить… служить науке, и все. Все.

– Ох, walaalo, – он вздохнул. – Ты больше пират, чем я когда-либо был.

Пещера Кернса на деле оказалась лабиринтом тесных камер, соединенных туннелями, что за миллионы лет выдолбили в скале муссоны, прогрызавшие себе пути сквозь крошечные трещины в камнях. Природа может быть лишена чего угодно, но только не терпения. Дальняя от входа камера была самой большой и, вероятно, наиболее безопасной, но Кернс предостерег нас от того, чтобы там заночевать: эта пещера служила домом тысячам летучих мышей, и их помет покрывал камни слоем толщиной в фут.