Его взгляд окрасился лихорадочным мерцанием, тем таинственным светом, который говорит о повышении температуры тела и взаимодействии с окружающими все живое полями.

Я отскочила от него, как ошпаренная, и ударилась в чью-то грудь.

— Дарен, я, конечно, многое понимаю, но надо все-таки скромнее. На вас показывают пальцами. Наше общество не переваривает подобных сцен.

Как только Макс отвлекся, Дарен полыхнул на меня опять моим собственным взглядом. Сила была разбавлена злостью, недоверием — небольшим путчем чувств — что было хорошо. Это было нормальным для него.

Ненормальной была его энергетика. Энергетические каналы его тонких тел расширились, и по ним бежала мана. Мана была прерогативой магов и никаким образом не могла впитываться обычным человеком. По тонким «венам» обычных людей текла прана[19] и только.

Энергосистема одаренного человека позволяла помимо праны впитывать ману и использовать её по своему усмотрению. В каналах тонких тел адепта, вступившего на путь овладения магией, превалирует прана. Мана тоже присутствует, но незначительно. Постепенно в процессе обучения организм перестраивается, и мана составляет порядка девяноста процентов всей энергии тел. Но это в случае с одаренным.

Аура Дарена стала ярче и насыщенней, что говорило о Силе. Одновременно с тем как Дарен успокаивался, концентрация маны уменьшалась. Я не могла поверить в то, что вижу.

Мы стояли в углу, за высокой Моновской вазой с белыми лупоглазками, но были как на ладони. Стайка хихикающих девушек испарилась. Как давно — не помню.

— Добрый вечер, офицеры, графиня, — Катя слегка склонила голову. Я с ней условилась о встрече после бала, но уверенности в том, что она захочет продолжить знакомство, не было.

Макс расплылся в обезоруживающей улыбке и поцеловал Кате руку.

— Поздравляю с назначением, Верна, — сказала Катя. — Почему ты не говорила, что обладаешь Даром?

Если уж она после того как меня назначили императорским магом считает возможным общение, нужно оправдывать её расположение.

— Я думала, ты испугаешься, — ответила я правду.

— У моей бабушки был Дар. Только он никому из внуков не передался. А жаль, — сказала она.

— Я приду в лазарет в ближайшие дни, и мы сможем поговорить. Здесь не самое подходящее место, — ответила я Кате, оглядываясь.

Пока мы говорили, Макс с Дареном перекидывались взглядами, говорящими громче слов о глупости моей попытки утаить принадлежность к магам. Вмешаться они не пытались, со снисхождением слушая наши трогательные любезности.

На погонах Дарена появились две красные продольные полоски, вместо одной.