У меня тут же отпало желание шутить. Я села на широкие каменные перила и откинулась на дворцовую стену. Сначала Дарен, потом я (хотя на этот счет уверенности нет), и, наконец, император. Очень похоже на бескровный переворот. Для начала хотят убрать всех верных людей, — так сказать, ближний круг. Потомственным дворянам, на которых держится власть государя, предоставят выбор. Только не думаю, что выбор будет широким. Финал проще некуда. Подушка на лицо императору во время сна.

— У тебя есть конкретные подозреваемые? — спросила я, втайне надеясь, что он сбросил шоры с глаз, и наконец, увидит, что Абрагель задумала нечто подлое.

— Имеются.

— Дискредитировать мы никого не будем. Можно собрать совещание в узком кругу. Уже по тому, как люди будут держать себя, можно будет многое сказать. А дальше — больше, — сказала я.

Дарен молчал. Думал, всматриваясь в лиловую темноту неба.

— И ты готова назвать нам причастных? — он перевел на меня взгляд, в который прорвалось беспокойство и требовательность.

Я их готова назвать хоть сейчас. Только зачем? Настроить против себя Дарена? И тогда я уже точно не смогу ничего сделать.

— Разве мы теперь не на одной стороне? — ответила я, вместо того, чтобы посоветовать ему присмотреться к ближайшему окружению.

— Верна, я совсем не это имел в виду. Я лишь хотел сказать…

— Я знаю. Забудь…

— Нет. Я имел в виду, что это вроде как расходится с твоими принципами. Ты уверена, что нам стоит затевать эту встречу?

Я спустилась с перил.

— Конечно, я уверена. Нити от этого заговора можно протянуть очень далеко — слишком далеко, чтобы бездействовать. К тому же, если за тобой охотятся заговорщики, в случае успеха они успокоятся.

Он шагнул ко мне. Мы оказались лицом к лицу. Его лицо было над моим, все же он выше меня. Хотя он стоял близко, но не настолько, чтобы я вновь потеряла над собой контроль.

— Завтра нам нужно осмотреть место преступления, — его голос стал тише.

— Завтра так завтра. А сегодня я устала и хочу уйти с бала, — я даже добавила капризных ноток в голос.

Он нахмурился.

— Ты что-то задумала.

Когда он успел настолько меня изучить? Можно подумать, что я открытая книга. Ладно, любопытство — это ведь не преступление?

— Ничего такого, что бы ни соответствовало моей новой должности.