И вся жизнь показалась невероятным, чудовищным театром абсурда. Почему другие люди живут и не мучаются? Почему у них все просто: работа, дом, жена, дети, телевизор, карты в поезде. Чем они лучше него? Почему каждый день я должен бороться, каждый день думать, не дал ли пищи воронам, следить за по-ступками и мыслями?! Даже думать нельзя спокойно. Это сводит меня с ума! Но ведь можно освободиться, и передать дар! Но кому? Как Александр Евгеньевич был прав, Иван почувствовал в доме Воронова. Таким, как Кир, передавать дар нельзя, а Вадим Сергеевич едва не вырвал его силой. Тогда кому? Этому белорусу с носом, похожим на сплющенную бульбу? Он допивал с рыжим бутылку, и его добродушное лицо линяло, обнажая жадный и циничный мирок. Этому? Нет. Или рыжему? Ничем не лучше. Отдать дар врагу значило погубить себя и других, от-дать другу — погубить друга…

Наконец, Иван заснул, но впервые в поезде ему спалось плохо, и стук колес не убаюкивал, а жестким ритмом стучал в ушах, отсчитывая секунды до неизвестности.

* * *

Проводник отдал билет. Иван продолжал смотреть в окно, где за немытыми стеклами медленно проплывали пригороды Бреста. «Древний город, древнее, чем Москва, — думал Иван. — И земля здесь славная. И пропитана кровью до корней деревьев. Этими лесами и болотами владели многие канувшие в Лету племена. Здесь жили кривичи, приходили литовцы и поляки, вторгались немецкие рыцари… Кровь лилась здесь из века в век, сколько людей сгинуло в этих непролазных ча-щах, сколько нашло смерть в гиблой трясине…» Иван знал, чуял: вороны жили здесь и тогда, потому что тут всегда была им пища.

Рельсы тянулись, сплетаясь в хитрые узлы, сходились и расходились, воз-вещая скорое прибытие. Иван убрал продукты в сумку, скатал постель в огромный валик, закинул его наверх, оделся и приготовился к выходу. Соседей уже не было, видно, сошли по дороге, ночью, в Минске или Витебске. До конечной ехали не все.

В первый раз он прибыл сюда нежданным и непрошеным. Некому было его встречать, и Иван не знал, где будет спать этой ночью.

Пригородный вокзал располагался близко — надо лишь пройти через под-земный переход. Иван поменял сотню на пару тысяч «зайчиков» и купил у во-кзального торговца лимонада — день обещал быть жарким. Уже сейчас, в десять, чувствовалось горячее дыхание лета.

Он прошел через переход, оказавшись в зале ожидания. Вот и расписание электричек… Иван посмотрел на часы: до ближайшей в его направлении остава-лось меньше получаса. Просто здорово. В гулком старинном зале сидеть не хоте-лось, он вышел на улицу, нашел нужную платформу и уселся на деревянной ска-меечке. Рядом автобусная остановка, и Иван знал: если сесть на восемнадцатый, приедешь к Брестской крепости, где он бывал не раз. Мимо сновал народ, смеялись дети, откуда-то раздался гудок. Пахло смолеными шпалами и нагретым металлом. Иван посмотрел на часы: еще рано. Взгляд прошелся по куполу вокзала, задержался на высоченном шпиле, расслабленно скользнул по кронам деревьев, а потом он увидел птицу, наблюдавшую за ним с крыши ларька.