Сказка о Клетке из слоновой кости и Клетке из железа (продолжение)

Сказка о Клетке из слоновой кости и Клетке из железа

(продолжение)

Утешение широко улыбнулась, её лицо сияло ярче, чем Фонарь.

– Я не стану танцевать до треска в костях, – сказала она. – Но буду танцевать каждое утро, пока моё сердце не поймает отблеск солнечного света, и я не наполнюсь золотом, как хрустальная чаша! И я никогда не надену приличное платье, как бы Манжета ни старалась, показывая все эти штуки в зелёных и серебристых блёстках. – Фонарь сунул огромную голову ей под мышку, и она поцеловала его блестящие перья. – Разумеется, в первый раз у меня полностью сгорели волосы! Но они снова выросли, прямо как папин хвост; с той поры я научилась танцевать и не гореть. Это не сложно, когда знаешь, в чём фокус. – Она от души дёрнула отца за одно из перьев, и громадная птица крякнула, словно обычная утка. – Но ты должен был всё мне рассказать, дряхлая чайка! Ведь я сводила с ума нашу бедную паучиху.

– Да, – просто сказал Фонарь и повернулся ко мне, будто я только появилась. – Больше нам добавить нечего. Теперь ты можешь уйти или остаться, как пожелаешь. Но солнце скоро взойдёт, и нам пора на праздник.

Я поджала дымные губы и призналась:

– Не уверена, что узнала от тебя, что имел в виду Симеон.

– Может, ты должна была узнать лишь то, что в Аджанабе есть Звезда, а кроме неё пауки, птицы и девочки, которые не хотят, чтобы их сожгли.

Утешение легко спрыгнула с обгоревшей клетки и протянула мне руку.

– Хочешь пойти на праздник? – спросила она. Её татуировки блестели так же ярко, как и глаза.

– Да, – сказала я и вложила свои чёрные пальцы в её ладонь.

В Саду

В Саду

Запоздалый день украсил снег серыми тенями. Тот начал подтаивать, повсюду текли тихие ледяные ручейки. Озеро, в котором девочка купалась – как давно это было! – замёрзло и покрылось слоем дымчатого серебра. Солнце в тот день не снимало вуаль, и его свет лишь изредка пробивался сквозь толстый слой облачной кисеи. На вратах мерцали обледеневшие потёки воды. Мальчик, который в жизни не видел такого холода, восхищённо провёл по ним кончиками пальцев.

– Тебе пора, – сказала девочка. – Даже не думай здесь задерживаться.

– Я не думаю, – сказал он и закрыл глаза, ощупывая лёд. Тот превращался в воду от его прикосновений.

– Как ты считаешь, – продолжил мальчик задумчиво, с тщательно изображаемой небрежностью, – что случилось с Папессой?

Девочка нахмурилась. Она тоже коснулась льда и покачала головой, когда её пальцы прилипли к твёрдым маленьким сферам, вросшим в железо.