– Я сыграю, – сказала Ранхильда негромко и с достоинством, можно сказать, свойственным Папессе. Яшна взяла её за руку жестом бабушки и повела во двор позади Башни. Мы с братьями вынесли громадные церемониальные доски на солнечный свет, где монахини и монахи, жрицы и оракулы, братья и сёстры собрались, чтобы наблюдать за величайшей игрой в истории Аль-а-Нура.

Разве я могу описать, как вьётся нить единственной игры в ло-шэнь, не говоря уже о величайшей игре из всех, что попали в анналы Сфер? Должен ли я сказать, что толпа была тихой, как трава на лугу в тихий летний день? Поведать, как Торговцы, Оракулы и Отцеубийцы старались подойти поближе, а живые и мёртвые заглядывали им через плечо, чтобы увидеть, как Отступница занимает своё место у доски? Что в волосах Ранхильды будто застревал свет, а вокруг её головы засиял ореол? Что Яшна оставалась прежней Яшной, спокойной и тихой, как отражение звезды, и голова её была седой и торжественной, но не пылала? Что всё это выглядело картиной, а не событием, которое разворачивалось прямо на наших глазах? Или мне стоит произнести речь о природе игры, её совершенной сложности, скольжении каменных фигур по круглой каменной доске? Что возникло первым, Город или Игра? Разумеется, Игра – как иначе могли Башни и дороги расположиться в соответствии с тысячами комбинаций ло-шэнь? Однако в Игре есть фигуры, называемые «пагоды-башни», и «драги», и «папессы», и «боги»…

Если Город был первым, возможно, Игра – лишь тусклая имитация Аль-а-Нура во всём великолепии его сапфировых мостовых. Но если Игра существовала в сумрачные годы до рождения света Грезящих Башен, возможно, есть в её ходах какой-то секрет, пророчество, которое могло бы сообщить нам, если бы мы сумели его прочесть, судьбу всех крыш и дверей. Возможно, «папессам» в игре надлежит сразиться друг с другом лишь потому, что однажды две Папессы должны сразиться в самом Городе. Вероятно, все жизни, потраченные на изучение Игры, должны были завершиться на самой высокой ноте в то утро, тонкое, как пронзённый лучами солнца костяной фарфор.

Не знаю, маленькая Сигрида, начали ли они учить тебя многочисленным боевым построениям ло-шэнь. Если нет, скоро начнут. Мы проводим половину жизни изучая эту Игру; все междоусобные споры решаются с её помощью, ибо целью Игры является сбросить «бога» противника – единственную фигуру, что располагается в центре доски, внутри тринадцати концентрических сфер, и не может двигаться, если не считать движение, необходимое для того, чтобы повергнуть собрата. Такова поэзия и политика.