– Тут, малышка, я перестаю быть героиней своей истории. Семь лет пролетели, а за ними и год во власти течения реки. Я проводила время почти так же, как прочие святые, – читала, молилась, изучала карты небес и морей; маленькие золотые Грифоны и их младенчики освещали мне бесчисленные манускрипты. Мои волосы отросли, и я не стригла их, как многие другие, желавшие показать смирение перед Звёздами и служившей им Святой Сигриде. Я же верила, что благословенна, избрана. Я верила… – здоровячка помедлила и скривилась, закрыв глаза, будто её рот заполнился желчью, – верила, что я и есть сиротка из пророчества. Ведь я одна в целом мире, разве нет? Моя мать была жива, когда я покинула отчий дом, но, возможно, она умерла, и её холодное тело лежало на куске льда в храме, и мои сёстры хлопотали над ним. Таковы были мои глупые размышления. Я охотнее поверила бы в то, что моя родная мать мертва, чем в то, что в старой балладе говорилось не обо мне. Я отращивала волосы, потому что знала: волки сбили меня с пути, и моя судьба – разыскать потерянную «Непорочность» и её капитаншу.

Эйвинд одним глотком осушил содержимое кружки и фыркнул – тихонько, насмешливо. Сигрида печально улыбнулась.

– При первой возможности я покинула Башню и Грезящий город и отправилась в море на своём кораблике: последнее задание сигриды заключается в том, чтобы собственноручно построить корабль, довести его корпус и паруса до совершенства и доказать, что на нём можно выйти в море. В день испытания моё судно повело себя прекрасно, однако, вместо того чтобы вернуться и узнать, как меня оценили, я уплыла прочь, стремясь к горизонту. Год за годом я искала любые следы Эхинея и истории о его появлении. Один за одним я прочёсывала матросские притоны и зловонные таверны в поисках кого-нибудь, кто мог бы рассказать мне, где обитает эта тварь. Как нечто столь громадное могло спрятаться от меня? Я ничего не нашла. Ни одного слушка о чудовище. Многие вообще слышали о нём впервые. Наконец я была вынуждена признать, что, вероятно, ошиблась, моя мать жива, а я – не женщина из пророчества. Когда эта истина снизошла на меня, как камень опускается на дно колодца, я умерла. Умерла для мира. Я была безутешна и в скорби своей поплыла навстречу шторму, которого мой бедный кораблик не перенёс. Его разнесло на части, а меня выловил из моря муринский рыбак – мой рот был забит водорослями, а губы посинели, точно сапфиры. Рыбак растёр мои конечности, вернув их к жизни, очистил рот от похожих на верёвки листьев и кормил меня пустым супом, пока я вновь не встала на ноги. Мурин находится далеко на севере, это последняя часть мира, которую почтил визитом корабль Святой Сигриды вместе с её командой. Неплохое место, чтобы перетерпеть остаток отпущенных мне дней.