Углядев краем глаза что-то белое, сержант взглянул в сторону пруда. Там, у дальнего берега, склонившись над распростертым телом, стояли на коленях три девочки. Их руки и ангельские личики были сплошь перемазаны черным кровавым месивом. «Ох, ни хрена ж себе!» И тут, едва успев подумать, что на сегодня с него довольно, сержант увидел зеленую женщину, стоящую – да, стоящую прямо на поверхности воды, и рассматривающую его так, точно она не прочь поужинать его печенью.

– Господи Иисусе, мать твою богородицу до небес и обратно! – воскликнул сержант.

Он окончательно перестал понимать, что происходит. Во всем этом не было никакого смысла. Ни малейшего. «Мы в полном дерьме, – подумал сержант, тревожно переглянувшись с патрульными. – Где подкрепление? Где, черт возьми, части особого назначения, где парни из группы быстрого реагирования, где ребята с крупным калибром?»

Он постучал по микрофону.

– Срочно требуется подкрепление, – сообщил он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Восточная часть Бэттери-парка. Есть раненые. Много вооруженных подозреваемых. Прошу подкрепления, срочно! Срочно, мать вашу!!!

Вдруг сразу несколько монстров двинулись прочь – с ленцой, как ни в чем не бывало, будто решив, что им надоело играть.

– Не двигаться! – заорал сержант, переводя оружие с одной твари на другую. – Всем стоять!

Но его никто не слушал. Чернокожие люди продолжали расходиться, небольшими группами исчезая среди кустов и деревьев.

– Что будем делать, сержант? – спросил один из полицейских, тыча в сторону чудищ револьвером, будто амулетом, отгоняющим злых духов.

Сержант не ответил. Он сам этого не знал. О таком дерьме в должностных инструкциях не говорилось ни слова. Ясно было одно: упускать этих типов нельзя. «Надо подстрелить кого-нибудь. Перепугать эту мразь…» Остановив взгляд на человеке с топором, он потянул спусковой крючок, но тут заметил еще кое-что странное – еще более странное, чем все эти монстры и мелкие бесы. Пруд… он светился!

Сержант опустил револьвер, чтобы лучше видеть, и наморщил лоб. «Что за черт?» От поверхности пруда поднимался в воздух мерцающий в темноте туман.

«Химия какая-то?» Спина сержанта покрылась гусиной кожей. Большую часть лекций по биотерроризму он проспал, но неизменно навострял уши, когда речь заходила о воздействии химических и биологических атак на человеческий организм. И твердо усвоил одно: ни харкать растворяющимися легочными тканями, ни захлебываться собственными физиологическими жидкостями он не желает.

Сержант попятился назад. И тут с ним случилось нечто еще более странное (его понимание странного расширялось с каждой секундой), заставившее мигом забыть о химикатах и биотерроризме. В тумане над водой возникли видения – множество диких, небывалых картин. Из тумана послышались звуки – причудливые жуткие голоса, плач женщин, детское пение. Среди мерцающих клубов замелькали тени безглазых младенцев с огромными, как тыквы, головами и перекошенными ртами, полными острых зубов. За ними ползли горбатые старухи с иссохшими конечностями, сморщенной кожей и черными дырами вместо глаз. Их вздувшиеся животы омерзительно колыхались, а вислые груди заканчивались огромными жалами, источавшими тягучую черную слизь. Они тянули к нему руки и умильно улыбались, приглашая сержанта в свой хоровод.