Темночас…

В Темночас с моря пришел холодный серый туман, и угрюмые лица людей, садящихся в длинные корабли, сделались в нем похожи на морды неведомых чудовищ. Кожаные и металлические шлемы влажно блестели от сырости, отсыревшие меха липли к мускулистым рукам и спинам. Туман как будто осел на всем противной лоснящейся пленкой, и деревянные настилы кораблей сделались от этого скользкими.

Воздух делался все холоднее и холоднее, пока температура не остановилась чуть выше точки замерзания воды, даже океан, как правило, чуть теплый из-за подводной вулканической активности, стал более холодным, чем обычно. Все очертания стали мягкими и расплывчатыми, а звуки — глухими.

Вождь, попавший вместе с де Мариньи на корабль Харальда, сидел рядом с товарищем ближе к корме. С самой погрузки он не вымолвил ни слова, лишь непроизвольно втянул голову в плечи. Ему вовсе не было холодно, однако на сердце лежали дурные предчувствия, вызванные, вероятно, угрюмым глухим плеском воды и свинцово-серым туманом.

Де Мариньи было куда веселее. Все его существо наполняли тепло и радость бытия — и это все от положенной под язык небольшой щепотки согревающего порошка Аннахильд! Кровь текла по венам, словно красное вино, и его живой характер, замерзший и застывший с того момента, как он впервые ступил на землю Бореи, вырвался наружу. Он глянул на притихшего товарища.

— Хэнк, этот порошок Аннахильд — просто чудо! Мне никогда не было так тепло и хорошо. Я будто родился заново и готов ко всему, что бы мне ни приготовила Борея и ее луны. Даже на плато холод был просто дикий, но теперь я холода не боюсь.

Когда де Мариньи заговорил, техасец, словно очнувшись от грез, тревожно поглядел на него, потом кивнул, соглашаясь.

— Это хорошо, — пробормотал он, — мне бы так…

Де Мариньи вгляделся в полускрытое туманом лицо Вождя:

— Что-то не так?

— Да, кое-что. Во-первых, мне не нравится, что мы на корабле Харальда. Он нас терпеть не может и не скрывает этого. Видел, как он на нас глядел на том празднике в нашу честь? Если бы он мог, то при первой же возможности отправил бы нас к праотцам. Но дело не в нем, и даже не в тумане, хоть он и слишком густой. Я чувствую приближение беды. И еще…

— Что?

— Дурные вести от Армандры.

— Она выходила с тобой на связь?

Вождь кивнул:

— Мы условились, что будем «разговаривать», только если возникнет опасность или будет действительно важный повод. Смотри, она тоже полна дурных предчувствий. Она думает, что Итаква уже совсем рядом — парит на крыльях ветра, как большая хищная птица, и высматривает добычу, то есть нас.