На первых порах все пошло хорошо. Зура пожинала плоды своего пассивного содействия; ее легион зомби быстро увеличивался. Но затем положение стало меняться, пусть даже поначалу не слишком заметно. Количество новобранцев-зомби вдруг начало сокращаться; Зура пожаловалась на это, но пираты вместо трупов предложили ей ненужную, в общем-то, добычу. А тут погасший вулкан вдруг стал пускать изредка кольца дыма, что могло быть связано — а могло и не быть — с непредсказуемыми затмениями луны, и еще время от времени ощущался глухой рокот под ногами, как будто там мерно колотили тяжеленными молотами или работал какой-то подземный механизм, а эпицентр всего этого находился, похоже, в самых корнях этой самой некогда вулканической горы. И однажды шпионы-зомби Зуры донесли, что вместо одного пиратского корабля увидели три и что ограбление (или, по меньшей мере, потопление) безобидных судов мира снов быстро приобретает все больший размах. Зура пришла в ярость!

Она потребовала, чтобы Гадж немедленно прибыл в город-мавзолей Зуру, но к ней явился лишь капитан одного из двух неведомо откуда взявшихся кораблей, и когда она обратилась к той низкорослой наглой — персоне? — в треуголке и с повязкой на глазу с конкретными вопросами, он лишь вызывающе расхохотался в ответ. Куда деваются все новые трупы, хотела знать Зура, — ведь они, совершенно точно, не попадают в страну Зуру. Похоже, ей нужно радоваться, если после каждого ограбления ей достанется два-три мертвеца! Значит ли это, что ее договор с Гаджем больше ничего не значит и что ей тоже следует пренебречь им? И вообще, что это молчаливое, закутанное в пышные одежды с капюшоном существо делает в горах такого, что умерший вулкан вдруг начал, пусть изредка, пробуждаться к жизни? Может быть, предводитель пиратов намерен похоронить Кладбищенские сады в озере лавы? Вот такие вопросы она задала капитану-посланцу с растянутым от уха до уха ртом.

— Если будешь возникать, — прозвучал грубый и наглый гортанный ответ, сопровождаемый постоянными ухмылками, — то Гадж сдует эту червивую скорлупку, которую ты называешь кораблем, с небес, размажет в глину всех твоих костлявых забияк, разнесет Зуру-мавзолей из пушек, спалит дотла обломки, а всю страну Зуру зальет кледскими духами так, чтобы она никогда больше не завоняла по-прежнему! — И, расхохотавшись еще гнуснее, чем прежде, посланец Гаджа удалился, оставив ее в потрясенном, чуть ли не разбитом состоянии!

Она до сих пор не полностью пришла в себя, так что, когда впередсмотрящий попытался прохрипеть что-то с мачты «Савана», из «вороньего гнезда», то чуть не пропустила сообщение мимо ушей и, уж конечно, не поняла его с первого раза. Впрочем, шум на судне был сам по себе редким явлением (мало у кого из команды вообще имелись языки), так что через некоторое время выявился смысл косноязычного, отрывистого доклада: