Босс Седмица прекратил смех.

– Камень, – сказал он.

– Камень? – переспросил Стрит.

Босс Седмица кивнул.

– И все? – уточнил Стрит.

Босс Седмица кивнул еще раз.

Стрит вопросительно взглянул на О.

– Ему нужен тот самый камень, – пояснила она.

– Ну конечно! Ему нужен тот самый камень! – воскликнул Стрит, потихоньку пятясь назад, прочь со двора. – Мистер Босс Седмица, сэр, я бесконечно, бесконечно благодарен вам за возможность добыть для вас камень. И не какой-нибудь, а тот самый!

Босс Седмица снова захохотал.

– Даже не сомневаюсь, Трикстер, даже не сомневаюсь. У тебя двадцать четыре часа.

– Но этого времени может… – начал Стрит.

Босс Седмица сдвинул брови.

– …оказаться чересчур много, – поспешно добавил Стрит. – Как знать заранее? Двадцать четыре часа – это же куча времени! Камень будет доставлен, самое позднее, к вечеру!

– Славный Трикстер, – сказал Босс Седмица и снова захохотал.

И тут, прямо на глазах пятящегося со двора Стрита, кожа и плоть его лица поплыли, будто расплавленный воск, потекли вниз, обнажая череп.

Как споткнется Стрит, как вскочит, да как побежит! Свернул за угол белого, точно кость, особняка, мчится к воротам вдоль вымощенной белым камнем дорожки, а смех Босса Седмицы гремит и гремит ему вслед. И камни под ногами гремят, точно барабаны. Подбегая к воротам, он уже не сомневался, что и не камни это вовсе, а человечьи черепа, и живо представил себе людей, захороненных в общей могиле, набитых в яму битком, как сигареты в пачке. С разбегу прыгнул он на ворота, чтоб перелезть через них, но створки распахнулись внутрь сами собой. Спрыгнув, он выбежал на дорогу и тут услышал позади шум мотора. Серебристый родстер выехал со двора и притормозил рядом.

– Если едешь со мной, давай поживее, – сказала О.

Стрит не замедлил бега.

– Нет, – пропыхтел он. – Ни за что.