Доктор кивает:

– Встречал. Одного. Из-за него-то я и здесь.

– Расскажите, – просит Марина, – теперь ваша очередь.

Доктор вздыхает:

– Я звал его Тим, но его живое имя было Тимофей. Его привезли к нам ночью, было как раз мое дежурство. Полицейские подобрали его на улице, его трясло, как в лихорадке, и то и дело рвало. Говорил он с трудом и был похож на бродягу – грязная одежда, спутанные волосы… почти как я сейчас. Я часто об этом думаю: я специально выбрал нынешнюю жизнь, чтобы быть похожим на Тима – или Тим явился мне пророчеством о моем будущем? Не смейтесь, – добавляет Доктор, хотя никто даже не улыбается, – не смейтесь. Мы же ничего не знаем о времени, и, значит, можно предположить, что какие-то отражения, отблески нашего будущего встречаются нам в нашем так называемом настоящем. Иногда их называют знаками, так и говорят: я видел знак, – но людей, которые умеют их распознавать, очень мало – их-то, наверное, и называют прорицателями, пророками и так далее.

Я не умею распознавать будущее, думает Марина. Конечно, сейчас легко сказать, что я с самого начала знала, что Лёва влюблен в меня, а я полюблю его, – но нет, это неправда. Да и вообще, я же помню, в седьмом классе он был влюблен в Нику, хотя вот сегодня он говорил, что еще в начальной школе был влюблен в меня, даже хотел мое имя на сумке написать и нарисовать сердце. Вот если бы написал – это был бы знак? Вряд ли. Я бы только посмеялась тогда, вот и всё. Нет, я не прорицатель.

– Но я – не прорицатель, – эхом ее мыслей продолжает Доктор. – Я тогда подумал только: еще одного бродягу черти принесли, вечно в ночное дежурство возишься со всякими уродами. Короче, я провел первичный осмотр без особого интереса… помню, обратил внимание на круглое пятно внизу живота и отметил в медкарте, что надо проверить пациента на кожные болезни. Потом дал противорвотное и жаропонижающее, попросил сестер взять анализы и занялся следующим пациентом. Как сейчас помню: строитель, упал с лесов и сломал обе ноги. Только под утро я зашел проведать бродягу, и вот тогда, наверное, все и началось.

Кажется, Доктор очень давно мечтал рассказать эту историю, думает Марина, и лучше бы нам спросить его раньше, потому что, мне кажется, времени у нас сегодня маловато. Но глядя на задумчивое старое лицо, по которому бродят алые отблески догорающего костра, она понимает, что торопить Доктора бесполезно.

– Он изменился за ночь. Температура спала, и теперь он лежал совсем спокойно. Не просто спокойно – можно сказать, излучал покой. Улыбался расслабленно, словно был на пляже, а не в палате, где на соседней койке стонал строитель, а из коридора доносились пьяные вопли. Спасибо, доктор, сказал он мне, я рад вас видеть. Думаю, мне легче, и я могу идти. Многие бродяги, едва спадает жар, хотят сбежать из больницы, и, если честно, это обычно злит врачей, потому что мы же не тюремщики – держать кого-то насильно, но отпусти такого – и завтра его снова привезут. Но тем утром я улыбнулся в ответ и сказал без тени раздражения, что пока не придут результаты анализов, мы никуда его не отпустим. Хорошо, ответил он, я могу побыть и здесь. Если вы – мой врач, давайте познакомимся, меня зовут Тимо… Тим, поправился он. Многие жители Вью-Ёрка меняют имена, чтобы они были понятней и благозвучней, поэтому я не обратил внимание на эту оговорку. Рад знакомству, сказал Тим, присаживайтесь – если у вас есть время, расскажите мне о своей жизни: как вам во Вью-Ёрке, нравится ли вам ваша работа.