– Да, – говорит Гоша, – Орлок говорил о том же!
– Я приносил оттуда сувениры, – продолжает Доктор, – но никогда не угадаешь, чем они станут здесь. С другой стороны, вот что странно: когда приносишь что-то из глуби, и оно превращается здесь в то, чего ты раньше никогда не видел, сразу понимаешь, что это, зачем и как им пользоваться. Когда я это сообразил, некоторое время даже думал о том, как путешествия вглубь могут изменить науку и технологии… но потом потерял интерес.
Марина уже не слушает. Одна мысль не дает ей покоя: если мы хотим спастись, надо отправиться вглубь и уничтожить Орлока в его логове!
– Как убить тех, кто там живет? – спрашивает она. – Стрелять в голову? Целить серебряным ножом в сердце? Утопить в расплавленном металле?
Доктор качает головой:
– Не думаю. Любое оружие, сделанное здесь, не должно причинить им вреда. Отрубив им голову здесь, мы всего-навсего вернем их назад, вглубь, фактически – домой. Подумайте сами: по сути своей оружие – лишь способ инициировать необратимый переход. Если вы убьете меня – я стану дважды мертвым, я отправлюсь вглубь. А эти существа и так живут в глубине, по ту сторону любых границ. Границы для них не существуют, как ограды парка не существует для птиц, которые летают достаточно высоко.
Марине становится холодно: то ли от того, что костер почти погас, то ли от слов Доктора.
– Все равно должен быть способ, – слышит она голос Лёвы. – Хаос – это просто нелинейный отклик. Возможно, их убивает не пуля, а наоборот, поцелуй или объятье.
– Я не знаю, – отвечает Доктор. – Я слышал однажды в глубине, что бесконечный процесс превращения может быть остановлен, если две сущности взаимно аннигилируются, растворят свои частицы в первозданном хаосе. Возможно, слово «поцелуй» не очень хорошо подходит, но вот «объятье»… очень может быть.
Марина краснеет: ей кажется, что Доктор смотрит на нее. Ну да, очень может быть, что он видел их с Лёвой днем – они же несколько часов целовались посреди парка. Видимо, Лёва думает о том же: в темноте он незаметно пожимает Маринину ладонь.
– Вы спросили, почему я снова и снова отправлялся вглубь, – говорит Доктор. – Я думаю, потому, что там гибель и объятие едины. То, что пугает нас, и то, что нас восхищает, там неотличимо друг от друга. Любовь, страх, ненависть, сострадание, желание… все твои чувства возвращаются к тебе одним большим, невероятным чувством… оно переполняет тебя до краев… ты исчезаешь и вместе с тем… вместе с тем становишься собой. Нигде я не был таким… таким наполненным. Таким подлинным.