— Точнее сказать, ты хочешь взять его в свои.

— Да. Ты прав. Но мы можем править им вместе.

— Два медведя в одной берлоге? Не смеши меня. Обычно одному становится мало места, и он убивает второго.

— Это смотря как поделить сферы влияния. Зачем же жрать тушу с одного края и мешать друг другу? Ты будешь символом, я буду правителем. Сейчас наилучшее время для создания новой религии. Сам посмотри, что творится. Мир меняется, но люди... Люди остаются прежними: жадными, похотливыми, боящимися смерти. И у каждого из них в голове есть свой потаенный мирок, тяга к чему-то необъяснимому, к чему-то сверхъестественному. Сейчас этот мирок девственен и ничем не заполнен. Но даже самый убогий человечек имеет надежду на то, что некий мессия даст ему рай на земле и он станет жить счастливо и сыто. Мы соединим их желания с нашими возможностями, привнесем желанную веру в их никчемное существование. Хочешь много еды? Хочешь спать спокойно и никого не бояться? Все возможно. Нужно только поверить во второе пришествие мессии, одолеть Новый Рим и «Огненных братьев», чтобы потом наслаждаться жизнью.

— Все, конечно, за умеренную плату?

— Конечно.

— Плату ценой в жизнь?

— В книге, которую я тебе дал, многие отдали свои жизни за то, чтобы их вера возвысилась на века.

— Я знаю. Только их так называемый мессия отдал жизнь тоже. Насколько мне помнится, его приколотили к кресту.

— Ну, мы теперь ученые. Теперь-то мы не дадим тебя в обиду. Хочешь вернуть девчонку — придется стать мессией. Придется покончить с Александром и его приспешниками.

— Не все глупцы, Ярослав.

— Я знаю. Но любая религия начинается именно с глупостей. Кто-то что-то сказал, кому-то что-то показалось, другой подхватил, приукрасил — и понеслось. Потом все забудут, с чего все началось, и будут верить лишь в то, что есть.

— Допустим. Но сколько просуществует этот мир и твоя новая религия?

— Неважно. Зато мы будем на вершине. Я, мой сын, ты и твоя девчонка. Ты сможешь защитить ее и дать ей беззаботную жизнь. Разве не это главное? Разве не для этого мы живем? Ты же не вечен, Марс. Может, все же довольно смертей среди тех, кого мы любим?

— А среди остальных?

— Тебе не все ли равно, что будет с остальными?

— Мне нужно спасти Катю. Вот все, что я хочу, — Марс встал и пристально посмотрел в глаза Ярослава. — А еще мне нужна голова Демьяна.

— Баш на баш, Марс. Баш на баш.

— Ладно. Я согласен. Только еще одно условие.

— Какое?