— Некромантия…  — сжав зубы, процедил Ильдиар. — Значит, слухи не врали.

— Черная слава Аберджи, — испуганно кивнул Джан. — Что нам делать, Ильдиар? Их здесь сотни…

Северный паладин поглядел на джинна. Тот весь сморщился, словно высохший финик. Его губы что-то шептали, а в округлившихся глазах плясали искры.

— Ражад, с тобой все в порядке? — спросил Ильдиар.

— Да… я… я просто…

— Ражад, ты ведь чувствуешь токи ветра? Здесь есть путь наверх? Куда нам идти?

— Я чувствую далекое дыхание пустыни в той стороне. — Джинн указал на проход, чернеющий на противоположном краю подземного зала, прямо за рудорубками. — Но я…

Ражадрим Синх сжал нервно трясущиеся руки. Сейчас он напоминал обычного старичка, которому никуда не нужно, который ничего не хочет, кроме, разве, того, чтобы его оставили в покое.

— Неужто сын небес испугался? — прошептал Джан, но Ильдиар поднял вверх указательный палец, прерывая насмешки герича.

Обычно вспыльчивый джинн, на удивление, никак не отреагировал на колкость.

— Это называются — разумная предосторожность, — негромко проговорил он. — Сильномогучий волшебный дух ничего не боится… А уж тем более — человеческих покойников. Меня волнует то, что находится там, куда ведет проход. Там что-то страшное… я чувствую это. Как будто сплелись воздух, вода, земля и огонь.

— Какая-то магия?

— Нет… элементы. И кто-то кует их, словно в кузне. А еще там много… много…

— Чего, Ражад?

— Того, что ненавидят все джинны.

Повисла тишина — судя по всему, сильномогучий волшебный дух не собирался пускаться в пояснения.

Ильдиар лишь спросил:

— Это единственный путь на поверхность?

Было видно, что джинну невероятно хочется солгать, но губы его оформили полное презрения и боли:

— Да.