— Ха! Да наш небесный друг, похоже, решил подчиниться своим, джинновым, законам, — Аэрха наморщил лоб, вспоминая, — если бы по его лбу могли ходить корабли, то сейчас они бы попали в суровейший шторм. — Дай-ка, припомню… Джинн ведь обязан служить тому, кто освободит его из заточения. К слову, в наше время джинны почему-то постоянно где-то заперты…

— Может, спрыгнешь с облака и разобьешься о бархан, черная уродливая обезьяна? — хмуро процедил Ражадрим Синх.

— Вот и ответ, — весело сказал Аэрха. — Характер, что скорпионье жало. То яд, то укол. И сколько ж ты будешь теперь служить, Ражад?

— Триста лет и три года. — Ражадрим Синх был серьезнее некуда.

Ильдиар не выдержал и расхохотался:

— Да я столько не проживу!

— Значит, мой долг не будет выплачен, и я буду жестоко страдать, — продолжал гнуть свое непоколебимый джинн.

— А еще говорят, что это гномы упрямые, — резонно заметил Хвали, почесывая новообретенную бороду. — Но мы-то спину не гнем… да и халатов не носим. Ндаа…

— Скажи, а есть способ освободить тебя от служения? — спросил паладин.

— Ты что, не знаешь сказок? — Джинн поглядел на спутников Ильдиара: — Он что, не знает сказок? Или не слышал стихов бахши?? Не читал ковровые книги? — с надеждой спросил Ражадрим Синх. — Нет? Все из-за проклятого закона Звездной и Лунной Справедливости, будь она неладна, что течет в моих жилах. И кто ее вообще изобрел?… И почему я должен тянуть арбу, как ишак, когда могу есть финики? Не хочу тянуть арбу! Хочу фиников! Эх, я бы уже плюнул на все и улетел бы восвояси. В гарем какого-нибудь султана, скажем, или в трюм ганьи, перевозящей вино в глиняных бутылках, — люблю, знаете ли, покачивание волн, когда пьянею. Что ж, мой невежественный господин, если повелевающий изволит попросить меня выполнить три его заветные желания, и я сумею помочь, мой долг будет выплачен ему полностью, — устало вздохнув после своей трагически-актерской речи, напоследок разъяснил джинн.

Гном и герич, стоявшие подле, мгновенно переменились в лице. Переглянувшись, они как один побледнели: дело пахло ни много ни мало чародейским договором с могучими силами, а ведь согласно все тем же сказкам, стихам бахши и ковровым книгам, такие договоры не приводят тех глупцов, что имеют неосторожность их заключить, ни к чему хорошему. Аэрху же, казалось, не могло смутить буквально ничто — он просто стоял и широко улыбался, выставив на обозрение полукруг своих черных, как и он сам, зубов.

— Что ж, это всяко лучше, чем триста лет и три года, — сказал Ильдиар, не обращая на одновременное осуждающее качание головами друзей никакого внимания.