— Вместо этого ты убил тело Антона, а существо сумело проникнуть в тело Хартвика и сбежать.

Тогда я заткнулся. Я прекрасно понимал, что сейчас не время заниматься логическими объяснениями — когда весь исход истории висит на волоске. Исход истории, черт возьми! Меня интересовал гораздо более важный вопрос — что будет с нами, если эта штука все еще свободно разгуливает по миру? Мюриэл ничем не помогла.

— Но я все равно не понимаю, — вздохнула она. — Откуда взялась эта сущность? Как оно попала в тело Антона? Каков ее план завоевания мира?

— Увидим на следующей неделе, — сказал я.

Но эти вопросы не давали мне покоя. Перед глазами возникли обычные картинки разрушений земли. Падающий Эмпайр-Стейт-Билдинг. Взрыв Белого дома. Армия ракетных кораблей прибывает с Марса, а воины красной планеты — кучка малиновых людей-пауков с выпученными глазами — носятся по развалинам и хватают на сувениры множество полуголых женщин. Я был в этой фантазии где-то на заднем плане, влажная челка прилипла ко лбу, когда я стрелял лучевым пистолетом и пытался спасти Мюриэл из лап зеленого монстра с тремя головами — экс-пекта Райта, Верховного Жреца Спитуна.

Таково было мое видение. Но его заслонила более уродливая реальность. Хартвик. Тело Хартвика, изможденное и белое, вышагивало по улицам с миссией смерти, убивая снова и снова, пока не захватит еще много тел. Он жаждет найти новое логово, сплести новую паутину, которая растет и растет, опираясь на сбитые с толку человеческие шестеренки. Постепенно находя людей в ключевых точках, узурпируя позиции в нашем высоко механизированном мире до тех пор, пока несколько сотен рабов в нужных местах, бросая ключи одновременно в определенные машины и в нужное время, не погрузят планету в хаос. Таким образом, Землю действительно можно было завоевать. Все было просто — если переносить тела по желанию. И с человеческой помощью в ближайшее время это можно было бы сделать. Возможно, через несколько недель. И это будет сделано, если только…

— Мы должны во всем разобраться, — буркнул я.

— Мы не можем пойти в полицию, — голос Мюриэл сорвался. Она думала о газетной вырезке, о Пите.

— Это исключено, — поспешно отрезал я. — Нет, против этого мы только вдвоем. Против того, что находится в теле Хартвика.

Я остановился. Потом повторил это снова.

— Тело Хартвика!

— Да?

— Куда же теперь подевалось это тело?

— Что.

— В приют, конечно. Разве ты не видишь? Он вернется в сиротский дом Марты Петерсон и начнет все заново оттуда. Это его другая база, второе логово.

— Но почему ты думаешь, что он туда пойдет?