— Вы в моем доме. И здесь вы в безопасности. Что же до меня, то я ваш опекун.

— Опекун?

Он улыбнулся. И я увидел его зубы. Никогда прежде мне не доводилось видеть таких зубов, разве что у хищных зверей.

Можно ли это было считать ответом?

— Вы сбиты с толку, мой друг. Это вполне понятно. И именно поэтому вам необходим опекун. До тех пор, пока вы не усвоите правила вашей новой жизни, — он кивнул. — Да, Грэхэм Кин. Я стану вас оберегать.

Он похлопал меня по плечу. Даже сквозь ткань я ощущал ледяную тяжесть его мертвенно-бледных пальцев. Как черви, проползли они по моей шее, как белые извивающиеся черви…

— Вам следует успокоиться, — сказал он мне. — Я знаю, это громадное потрясение. Ваше замешательство понятно. Если вы расслабитесь и немного меня послушаете, думаю, я сумею вам все объяснить.

Я обратился в слух.

— Для начала, вы должны признать некоторые очевидные факты. Первый из которых — вы вампир.

— Но…

Он поджал губы, свои чересчур алые губы, и кивнул.

— К сожалению, в этом нет никаких сомнений. Можете ли вы объяснить, как так случилось, что вы восстали из могилы?

— Нет. Я не могу вспомнить. Должно быть, у меня случился приступ каталепсии. Потрясение вызвало частичную потерю памяти. Но она вернется. Все будет в порядке, я не сомневаюсь.

В этих словах было еще меньше смысла, чем в тех, которые рвались из меня при нашей первой встрече.

— Возможно. Но маловероятно, — он вздохнул и продолжил. — Я с легкостью дам вам достаточные доказательства вашего нового положения. Будете ли вы столь любезны, сказать, что вы видите позади себя, Грэхэм Кин?

— Позади меня?

— Да, на стене.

Я посмотрел.

— Я ничего не вижу.

— Именно.