– Чем? – Голос у меня был хриплый и сдавленный.

– Грег, найди ручку.

Пока Грег искал ручку, она стояла, уперев руки в бока, постукивая носком по полу.

– Да он ни читать, ни писать не умеет. – Не знаю, зачем я это сказал. Слова как-то сами слетели с языка. Поэтому, когда Грег развернулся и ударил меня кулаком в голову сбоку, нельзя сказать, что я этого не ожидал. Но после этого все накренилось, Сьюзен и Грег то появлялись в поле зрения, то отшатывались из него.

– Поищи в спальне, – сказала Сьюзен. – У него там тоже есть какой-то стол.

– Как мило с твоей стороны об этом помнить. – Эти слова тоже сами слетели с языка.

Грег зло посмотрел на меня и прошел мимо.

– Он хоть знает, как выглядит ручка?

Я услышал, как Грег замер, и ждал, что он вернется, чтобы ударить снова. Я видел обращенный на него сердитый взгляд Сьюзен.

– Просто найди ручку, Грег! – сказала она. Грег издал какой-то звук, говоривший о том, в какой ярости он сейчас находится. Потом я услышал, как открылась дверь ванной.

В выражении лица Сьюзен ярость сменилась чем-то другим. Глаза расширились, челюсть отвисла, и удивление и связанные с ним морщины стали превращаться во что-то другое.

Что-то происходило позади меня, но я был слишком потрясен, чтобы повернуться и посмотреть. Я мог только как зачарованный наблюдать перемену выражения на лице Сьюзен. Теперь я понимал, что рассчитывал услышать крик Лебедя. Вероятно, такой же крик я слышал в ту ночь в баре. Теперь я знал, что то, что стал принимать за странные порождения собственной фантазии, случилось на самом деле. Вот почему я должен был услышать крик Грега высоким фальцетом, совершенно не подходящим для созданного им мужественного образа самого себя. Этот крик должен был сопровождаться ужасным звуком, как будто разрывают что-то влажное, и глухим плеском крови, лившейся на ковер в гостиной. Но нет – я слышал лишь звук… как бы это объяснить… частого дыхания. Частые, шумные, короткие вдохи звучали почти как во время соития, как спутники боли или наслаждения. И все это происходило в то время, когда гигантская крылатая тень медленно поднималась над телом Сьюзен, фигура которой была подсвечена сзади из двери спальни. Тень вздулась, расширилась и выросла, когда эти огромные крылья сложились. Ее лицо оказалось полностью в тени. Рот широко открылся, она, должно быть, кричала, ее затененное лицо скривилось, глаза в ужасе остановились. Но никаких звуков я не слышал.

Боже, помоги мне. Как ни любил я ее, как ни готов был покончить с собой, когда она бросила меня ради того, что теперь осталось от Грега, я чувствовал в себе горячую ненависть, от которой не мог отказаться в этот последний момент. И помоги мне бог, я пытался, но не мог найти в себе жалость, которая предотвратила бы то, что должно было случиться.