И, разумеется, Грег, вышибала из ночного клуба, с которым снюхалась моя жена, которая вскоре должна была стать бывшей, первым вошел в квартиру. Он отбросил мои руки, схватил меня одной рукой за горло и так провел меня через всю комнату к дивану, с которого я только что встал. Одним жестоким толчком он уложил меня на диван. Я хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть. Сьюзен захлопнула дверь и стала позади Грега, готовая броситься на меня.

Грег остановил ее. Сьюзен размахивала руками, а он удерживал ее и пытался успокоить.

– Ну, хватит, хватит. – Грег пытался добиться, чтобы она посмотрела на него. Наконец он решительно прикрикнул: – Хватит! – И она остановилась.

Сьюзен обошла Грега и посмотрела на него тем особым взглядом, который прежде приберегала для меня. У нее не было времени накраситься, и я знал, что одно это могло бы привести ее в ярость. Волосы были уложены не так идеально, как обычно. Она сердито отбросила непокорную прядь и привычным взглядом посмотрела на меня.

– Так, Элтон. Где бумаги? – Я сел, посмотрел вокруг и стал ждать. Но ощущения присутствия Лебедя не было вовсе.

– Элтон, – продолжала Сьюзен, и то, как она произнесла мое имя, напоминало хруст кубиков льда у нее на зубах.

Я снова осмотрелся по сторонам.

Ничего.

– Где они, Элтон? – Каждое из произнесенных слов, этих кусочков льда, обещали отдельное немедленное возмездие, связанное с насилием.

– Лебедь.

– Что? – сказал Грег.

– Лебедь, где ты?

– Какого хрена? – Терпению Грега приходил конец. – Какого хрена ты тут толкуешь о лебедях, Элтон? – Он особенно тщательно выговорил мое имя, которое казалось ему очень «бабьим».

– Видишь? – сказала Сьюзен, уперлась руками в бока и повернулась к Грегу: – Я же тебе говорила – опять он надрался. Ты только посмотри, в каком состоянии комната. – Я засмеялся. Скорее от нервного напряжения, чем от того, что видел в этом что-то смешное. Истерически. Просто не мог сдержаться. Мой смех просто потряс их обоих.

– Никаких бутылок и банок, – заметил я. – Оглядитесь. Не найдете здесь ни одной пустой бутылки от спиртного.

– Ах ты… – Грег придвинулся ко мне, целиком заполнив поле моего зрения. От него исходил какой-то кислый запах. Пахло ею. По-прежнему безо всяких усилий он снова взял меня за горло и сдавил так, что я не мог дышать. Без усилий же, хотя я колотил его по руке, он поднял меня с дивана в воздух. Его пальцы, казалось, по прочности не уступали стали, может быть, из такого же материала были тросы на мосту через Тайн. В этот момент я ясно представил себя на мосту в готовности совершить нырок лебедя и причину, приведшую меня на мост. Сарказм Сьюзен, постоянные обманы, а теперь и этот боров, последний из долгой череды мужчин, дававших ей то, «что ей нужно». Постоянные измены, стыд, депрессия, отчаяние и унижение. Пусть эта рука, крепкая, как сталь тросов на мосту, пережимает мне трахею. Пусть он отнимет у меня жизнь, я и сам готов был расстаться с нею ранее этой же ночью. Сьюзен довела меня до такого состояния, даже до странного убеждения, что я прыгнул с моста, хотя на самом деле я не прыгал. Это же состояние привело к тому, что я создал в воображении ужасающую фигуру того, что называло себя Лебедем, – чего-то такого, что существовало исключительно в моем неизлечимо больном мозгу.