Я вздохнула громко и раздраженно.

– Надо разрезать нас ровно на шестьсот шестьдесят шесть кусочков или ты сказал это просто так? – спросила я.

– Достаточно отрубить голову, – признался он.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?! – закричала я, вставая. – Я стояла напротив этого психопата на расстоянии вытянутого меча и ничего об этом не знала?!

– Дорогая, тебе было бы достаточно подумать о том, что он исчезает, и ты бы уже его уничтожила. – Азазель добродушно мне улыбнулся. – Я верю, ты бы справилась.

– Но он мог в этот момент отрубить мне голову, и я жила бы, убежденная в том, что она у меня отрастет! – прорычала я.

– Тогда ты бы уже ни о чем не думала, – пробормотал Белет, нервно ерзая в кресле.

Прекрасно, просто прекрасно! Подавленная, я села обратно на диван, пряча лицо в ладонях. Я почувствовала, как Петрек обнимает меня, и услышала, как возмущенный и раздраженный Белет громко втягивает воздух. Ну… он сам виноват, что сел так далеко. Если бы Белет сидел рядом со мной, то обнять меня мог бы он сам, но он предпочел не приближаться к Петреку.

Впрочем, кого я обманываю? Мне не хотелось, чтобы он меня обнимал. Я мечтала, чтобы это делал Петруша.

– Как я уже говорил, раз Паймон появился на Земле, то мы можем быть уверены, что вместе с ним и Агарес, – продолжил Азазель. – Они друзья.

– Расскажи мне больше о нем, – попросила я.

– Такой же индивидуум, как и Паймон, – вмешался Белет, которого никто не спрашивал. – С ним у нас будут проблемы. Одна из его способностей – приводить беглецов. У нас не получится убежать от него. Мы попросту всегда будем там, куда он доберется первым. Такова наша судьба.

– Не понял, – вмешался Петрек.

– Ничего удивительного, – фыркнул Белет. – В конце концов, ты всего лишь человек.

– Белет, – предостерегающе процедила я.

– У него дар предчувствовать, где мы окажемся, – нехотя пояснил дьявол. – Он выглядит как старик. Настоящий чудик. Он мог быть молодым и красивым, как мы, но он предпочитает быть старым.

– Вообще-то, он не уродлив и не стар, – возразил Азазель, состроив серьезную мину. – Просто зрел.

– Скорее перезрел, – рассмеялся Белет.

– Но, дорогой, у него наверняка толпы поклонниц. В конце концов, кто не поддастся самому последнему пику моды а-ля геронтофилия? – съехидничал Азазель.

Они начали громко смеяться.