– Тогда что же ты пробовал? Зачем ты нам нужен, если так? – спросил первый.

– Не пробовал, и ладно! Пусть его! Тебе бы только пробовать! – сказал второй.

– Знаете такой стих: «Но если твари из тьмы…»?

– Я знаю.

– И я знаю.

– Я тоже.

– Кто помнит продолжение?

Молчание, бульканье воды, световая рябь на опущенных капюшонах. Корнелис сделал шаг к первому мальчику и сказал:

– Я знаю тебя.

– Нет, – отшатнулся тот.

Корнелис протянул руку и указал на первого мальчика:

– Я – это ты.

Капюшон лопнул, как пузырь с чернилами, тьма стекла вниз и Корнелис увидел лицо первого мальчика, свое лицо, только почему-то с едва видными усиками.

– Девятое дракабря. Вчера мне исполнилось четырнадцать. Я наклонился над колодцем, чтобы разглядеть что-то на дне, и вдруг кто-то толкнул меня в спину.

Раздался всплеск, сверху упала толстая золотая цепочка, брошенная в воду рукой в лайковой перчатке. Корнелис ткнул пальцем во второго мальчика:

– Я – это ты!

Капюшон распался лохмотьями и Корнелис свое лицо – дерганное и взрослое:

– Восьмое дракабря. Сегодня мне исполнилось тринадцать. Она подарила мне альбом с марками. Там были такие рыбки. А потом крикнула – смотри, рыбка в колодце. Я… Мне холодно. Глубоко и холодно! – он замолчал, увидев перед лицом сказочной красоты рыбку.

Корнелис посмотрел на третьего мальчика и сказал:

– Я – это ты!