Дом стих, лишь раздавались те щелчки и тиканье, с которыми любое здание остывает в темноте. Я встала с постели и вытащила из-под матраса молоток; я еще не знала, зачем он мне. Знала лишь, что пришла пора действовать.

Я прокралась в гостиную. Кошка сидела, ожидая меня, — я знала, что так и будет. Лунный свет мерцал на ее безумной стеклянной шерсти. Я чувствовала ее силу, почти видела ее: слабое красное сияние по всей длине ее искореженного позвоночника. Это существо двигалось. Медленно, медленно, улыбаясь — да-да — настоящей улыбкой. Я чувствовала его смрадное дыхание.

Я замерла на секунду. Потом вспомнила про молоток — очаровательную кувалду с короткой рукояткой. И я подняла ее над головой и опустила, нанося первый сокрушительный удар.

Звук был изумительный: прекрасней кимвалов, даже лучше священных труб. Я вся дрожала, но продолжала лупить в радостной агонии, и стекло осыпалось радужным дождем. Я слышала крики. «Бабушка, стой! Стой!» Я широко замахнулась кувалдой, услышала звук, напоминавший треск от упавшей спелой дыни, и снова опустила молоток на кошку. Я больше ничего не видела. Я ощутила осколки стекла в глазах и вкус крови во рту. Но все это было уже не важно. Малая цена за мое отречение от «Кошки в стекле» Челичева: отречение, с которым я и так слишком затянула.

Теперь вы видите, как я дошла до такого. Да, мне пришлось многим пожертвовать. И теперь настал черед последней жертвы: в мои пустые глазницы проникла инфекция. Они воняют. Не сомневаюсь, что это заражение крови.

Я и не ждала, что Элеанор простит меня за то, что я погубила самую ценную вещь в ее доме. Но я надеялась, что Джейсон хотя бы разок приведет ко мне детей. От него не было ни слова, лишь вчера принесли один-единственный цветок. Сиделка сказала, что это белая роза; она поднесла ее поближе, чтобы я могла понюхать, и зачитала текст с открытки. «Элизабет, как никто, умела прощать. Она бы хотела, чтобы этот цветок достался вам. Спокойных снов. Джейсон».

Меня это озадачило.

— А вы ведь даже не знаете, что натворили, да? — спросила сиделка.

— Я уничтожила ценное произведение искусства, — сказала я.

Она ничего не ответила.

________

Нэнси Этчеменди живет в Северной Калифорнии. Она вот уже двадцать пять лет публикует свою прозу и стихи. Лучше всего известны ее детские книжки, но и для взрослых она тоже написала несколько десятков рассказов: преимущественно темное фэнтези и ужасы. Ее работы заслужили три премии Брэма Стокера (две — за книги ужасов для детей), награду «Голден Дак» за достижения в области научной фантастики для детей и премию Международной Гильдии Ужасов. Ее сборник темного фэнтези для подростков «“Кошка в стекле“ и другие рассказы о противоестественном» («Cat in Glass and Other Tales of the Unnatural») Американская библиотечная ассоциация включила в список лучших книг для подростков (2003).