Нужно, чтобы ему указали, что делать. Он выдвинул ящик стола. Рядом с Библией лежал тридцать восьмой калибр. Он откинул цилиндр, увидел, что во всех гнездах были пули, а затем убрал оружие обратно. Взял Библию и открыл на случайной странице.

Его взгляд упал на стих из Второзакония: «Из всех, которые в воде, ешьте всех, у которых есть перья и чешуя; а всех тех, у которых нет перьев и чешуи, не ешьте».

Он заложил страницу пальцем, поднялся и открыл дверь. Миссис Грейвс стояла с парой высоких запотевших стаканов на подносе.

— Это невероятно мило с вашей стороны, миссис Грейвс. Хотите зайти?

— Благодарю, мистер Бейли. — Она поставила поднос на стол и дала ему стакан. На вкус напиток был как нектар. — Сахара достаточно?

— Все идеально, мэм.

На ней было желтое ситцевое платье с узором в мелкий цветочек. В каждом движении было спокойствие, какого он прежде не видел в женщинах, а серые глаза источали сочувствие, будто говоря: я знаю, кто ты, но это не важно.

Они присели: он на кровать, она на стул. Она увидела Библию у него в руках:

— В Библии я нахожу очень много утешительных слов.

— Не могу сказать, чтобы меня она сильно утешала, мэм. Слишком много крови.

— Но и много добра.

— Это вы верно сказали.

— Иногда я жалею, что не живу в мире, исполненном добра. — Она улыбнулась. — Но наш мир все равно хорош.

Она правда так думала?

— С тех пор, как Ева съела яблоко, мэм, мы живем в мире добра и зла. Как может доброта исправить все плохое? Это для меня загадка.

Она сделала глоток чая.

— Конечно, загадка. В этом-то все и дело.

— Все дело в том, что на вас вечно кто-то охотится, заслуживаете вы того или нет.

— Какая печальная мысль, мистер Бейли.

— Да, мэм. Минуту за минутой мы словно растворяемся. Единственный способ попасть в Рай — это умереть.