Застигнутая врасплох вопросом, Селина оступилась.

– Боюсь, что не слышала, месье граф.

– Это персидская стратегическая игра, сродни шахматам. Как гласит легенда, эта игра была одной из любимых у сказительницы Шахерезады.

Селину обеспокоило, что таким простым вопросом Никодим увел беседу в свое русло.

– Я играла в шахматы прежде, однако не могу назвать себя профессионалом. Мой отец всегда позволял мне выигрывать.

– Шатрандж является одним из предшественников шахмат. Я буду рад научить вас играть. – Он холодно ухмыльнулся. – И можете не сомневаться, ни за что не позволю вам выиграть.

– Merci, месье граф. Я приму ваше великодушное предложение… и буду надеяться, что смогу переубедить вас, при всем моем уважении.

Никодим рассмеялся, его смех поразительным образом напоминал одобрительный смех отца.

– Если у вас было время обдумать мое предложение, – он повернулся, – какая будет у вас ко мне просьба?

«Какая наглость. Какая самонадеянность». Селина сделала вид, что думает.

– После долгих раздумий… Я думаю, будет лучше всего мне покинуть Новый Орлеан. – Ей не нужно было быть профессионалом в шахматах или в шатрандже, чтобы знать, что талантливые игроки предвидят ходы соперника и готовятся к ним заранее.

Рука графа сжала ладонь Селины сильнее.

– Вы готовы покинуть город без колебаний?

– Меня можно убедить, – продолжила она. – На прошлой неделе было мгновение, когда мне хотелось все забыть и просто исчезнуть.

В момент, равный полуобороту в танце, граф думал над ее словами.

– Если вы говорите искренне, я могу вам в этом помочь.

– Уверена, вы будете только рады помочь мне исчезнуть, месье, – пошутила Селина.

Выражение его лица стало задумчивым.

– Я имел в виду, я могу помочь вам забыть.

– Вы можете помочь мне… забыть?