– Мистер Тремейн. – Подняв глаза, Сандра заметила, как отец похлопал по спине мужчину с костлявым лицом. В то время как толпы кинозвезд быстро проходили через двери A&P, Форд Тремейн, кинозвезда 1930-х годов, оказался более странной птичкой и всегда стоял в очередь к Сандре, даже если другие кассы были пусты. Старые звезды разделялись на две группы: на тех, кто приходил в магазин и напряженно ждал, чтобы их заметили в проходе с консервированными продуктами, и тех, кто кутался в шапки и шарфы, чтобы их не заметили, тем самым привлекая еще больше внимания. Судя по дрожащим пальцам и густой гриве каштановых волос с седеющими корнями, Форд Тремейн относился к первой категории. От него пахло краской для волос и дешевым одеколоном, а еще он носил золотые кольца и браслет – очевидно, очень старался произвести впечатление. Сандра всегда обращала внимание на его кольца, когда он выписывал чек на три банки кошачьего корма общей стоимостью менее семидесяти пяти центов. Отец Сандры был фанатом киноиндустрии и знал всех актеров по именам. Сам он начинал карьеру билетером в «Пантагесе»[59]. Он до сих пор узнавал старых контрактников, драматично одобряя их чеки и внушая им, что в стенах продуктового магазина они по-прежнему короли Голливуда. Отец был в этом хорош.

– Вы нашли все, что вам нужно, мистер Тремейн? – Отец оттолкнул Сандру и начал сканировать коды покупок. Все это было шоу.

Сандра, вытащив из кармана пилку, принялась обрабатывать ноготь.

Форд Тремейн, как и обычно, не сводил с нее глаз. Своим видом он напоминал привидение, и это не могло не нервировать. Сандра тотчас спряталась за отца, чтобы избежать взгляда актера.

– Один доллар девять центов, – проворковал отец, потянувшись за пакетом, тем самым открыв ей обзор на стареющую кинозвезду.

Сандра слабо улыбнулась, встретившись взглядом с Фордом. Она была рада, что не пробивает ему чек на один доллар. Ее отец вынул резиновый штамп, резко прижал его к чеку, подписал, а затем положил под денежный ящик.

Однажды Тремейн заявил, что с ним играет сам дьявол. А потом вдруг добавил:

– Нора? Это ты?

Сандра заверила его, что она не Нора.

– Хорошего дня, мисс Кин. – После всех прожитых в Голливуде лет у Тремейна так и не исчез сильный южный акцент уроженца Миссисипи – вроде бы он говорил, что родился там.

Сандра подтолкнула пакет.

У двери Тремейн обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на девушку, и от его взгляда по коже Сандры поползли мурашки.

– Он странный, – заметила она.

– В свое время Тремейн был большой звездой. – Отец был занят подсчетом выручки.