Я вытащила кисть, которой, как я помнила, рисовал меня Маршан.

– Позволь мне одолжить ее?

– Конечно, Хелен. – Роджер улыбнулся.

Было жутковато наблюдать, как все кругом хотят мне помочь, но мне нужна была кисть, а Роджеру – моя помощь, чтоб мне ее одолжить. Я уже хотела закрыть этюдник, как вдруг заметила на дне что-то странное. Протянув руку, я потянула за ванночку для кистей и неожиданно для себя открыла потайное дно. Внутри хранился лист бумаги. Даже не успев его развернуть, я уже поняла, что это было. На потертой бумаге красовался набросок моей обнаженной фигуры. Это был этюд с картины Джульетты. Очертания моего тела были грубыми – хотя в истинном стиле Маршана они выглядели почти идеально. Детали лица, однако, даже после всех лет казались лучше, чем фотография на моем водительском удостоверении. Он говорил Джульетте, что хранил ее портрет, напоминающий о совершенной глупости, тем не менее этот рисунок не говорил ни о глупости, ни о похоти. Это была Джульетта, нарисованная мужчиной, который хотел запечатлеть в памяти каждый изгиб ее тела. Я видела, что этюд нередко доставали и убирали, – отпечатки его пальцев сохранились на лотке. Огюст Маршан любил Джульетту и хранил ее изображение в своем самом секретном месте.

Набросок отражал конец их романа: Джульетта и Маршан пойдут разными путями, чтобы встретить разные судьбы. Я грустно улыбнулась и почувствовала желание забрать рисунок с собой. Сложив этюд, я спрятала его в задний карман. Роджер, казалось, находился в странном приступе счастья. Он был настолько рад мне помочь, что даже не заметил секретный отсек в красках Маршана. Если бы Роджер проявил смекалку, он бы сбил меня с ног, чтобы исследовать находку. Я закрыла крышку. Пусть это будет наш маленький секрет. Мой и Маршана.

– Готово, – объявила я.

Роджер с гордостью проводил меня до входной двери и даже открыл. Краем глаза я заметила, что Сара, демонстрируя явное отвращение, наблюдает за нами из кабинета.

– Роджер, – обратилась я. – Почему бы тебе не поцеловать меня в губы? Слегка.

– Конечно. – Он поцеловал меня с энтузиазмом. Даже наш свадебный поцелуй был немного короче!

Я поправила его воротник. С воротником, кстати, все было в порядке, но этот жест считался слишком интимным. Попав под острый взгляд Сары, я ощущала будоражащее волнение. Просто была рада, что хоть на секунду вселенная встала на место.

– Знаешь, Роджер, – добавила я. – Мне кажется, ты устал от Сары.

Он задумался на мгновение.