* * *

Франс был спущен на землю и там выбит, будто огромный ковер. Дирижаблю потребовался ремонт, прежде чем Амелия смогла вернуться в воздух. Его выполнила наземная команда ближайшего аэродрома, которая оказалась рада запустить облачную звезду обратно в воздух – и ненадолго засветиться в облаке в ее шоу. После этого Амелия, набрав высоту примерно в тысячу футов над землей, направилась обратно в город.

То, что она увидела по пути, ошеломило ее. Нижний участок долины реки Гудзон остался без листьев и выглядел так, будто сейчас середина зимы – только вот многие деревья были повалены на землю, а если и удержались, то протягивали к небу свои сломанные ветви. Это было много заметнее ущерба, причиненного зданиям, который сводился преимущественно к разбитым окнам и снесенным крышам. На ремонт домов теперь требовался не один месяц, но с деревьями хуже – они будут расти несколько лет. И еще животные, которые жили в лесу, – они пострадали не меньше.

– Ого, – проговорила Амелия своим зрителям. – Как плохо. – Ее комментарии в этот день не отличались особым красноречием. А чуть позже, совсем смятенная, она предоставила Франсу объявлять, над чем они пролетают, а сама уже не говорила ничего.

Приблизившись к городу, она увидела кластер Клойстер – он возникал над горизонтом задолго до того, как там стало различаться что-либо еще. Роща из шипов, пронзающих небо.

– Что ж, хоть башни устояли.

Она направилась к городу вдоль фьорда, а когда поравнялась с высотками в аптауне, немного замедлилась, так, что вместе с небоскребами Хобокена они особенно эффектно нависли над крейсирующим дирижаблем с обеих сторон. Гудзон в эти минуты напоминал затопленный пол в комнате, лишенной крыши. Ощущение создавалось жутковатое.

Наконец, она повернула в сторону города, чтобы посмотреть на Центральный парк. И, как все, пришла в шок от постигшей его разрухи. Теперь там разбили палаточный городок, размеченный сотнями поваленных деревьев, и дыры рядом с их корнями придавали парку вид кладбища, где все мертвые выбрались из могил и сбежали, оставив за собой только разрытые могилы. Повсюду люди, будто муравьи. Они ютились здесь, скорее следуя инстинкту держаться вместе, как показалось Амелии. Затем она увидела, что на площадях Морнингсайд-Хайтс, вокруг черных отметин потухших костров, тоже собирались люди. Некоторые стояли, выстроившись в ряды, – достаточно организованно, чтобы предположить, что это военные. Армия на улицах города. Что это значило, она не знала. Весь город был погружен в хаос.

– Это так грустно, – проговорила она. – Понадобятся годы, чтобы все это восстановить.