– Нет-нет, – ответил Франклин. – Ваше золото принадлежит вам. По крайней мере то, что от него осталось. Оно лежит у Владе в сейфе, чтобы вы не смогли сделать из него большое ожерелье и уплыть в нем на своей лодке. С ним все хорошо. Даже более чем. И вы сами это знаете. Спасибо индийскому Центробанку. А я часть тех денег, что они мне выплатили, использую, чтобы зашортить жилье, и теперь вы богачи. К тому времени, как я закончу, вы будете примерно в пятьдесят раз богаче, чем были, когда у вас только появилось золото. Единственный вопрос состоит в том, останется ли еще кто-нибудь, чтобы все вам выплатить.

– Круто.

– Я хочу взять золотой дублон, сделать в нем дырочку и повесить на шею.

– Кажется, там гинеи, а не дублоны, но разве вы не слышали тех историй о мальчиках, которым воры отрезали головы из-за золотых ожерелий?

– Нет. – Ребята задумались. – А такое бывает?

– Конечно, это же Нью-Йорк, забыли?

– Ладно тогда, но я все равно хочу одну монетку. Буду носить в кармане.

– Это можно. Если будешь ходить с браслетом, мы всегда сможем найти твое тело.

– Идет.

И они продолжили пропевать все буквы алвафита. Теперь они пели всякий раз, когда хотели, чтобы мистер Хёкстер перешел к чему-то более увлекательному, чем просто чтение.

Сегодня, когда Франклин Гэрр ушел в Клойстер, мальчики с помощью песни уговорили мистера Хёкстера на водную прогулку по городу.

* * *

Их лодка была на ходу, и они принялись слоняться по соседним каналам, разглядывая, как там шли дела. Ураган посрывал все листья, так что террасы и крыши выглядели голыми, а многие из каналов до сих пор были засорены всяким хламом. Но ребятам удавалось проходить по большинству из них, а городские бригады как раз вовсю их прочищали. Вокруг стоял сырой овощной запах, и многие из тех, кто находился в каналах, носили защитные маски. Мистер Хёкстер фыркнул, увидев это.

– Знали бы они, что лишают себя необходимых питательных веществ и полезного для себя микробиома.

Как они выяснили, самыми живучими из растений оказались деревья в горшках, которые просто попа́дали от ветра, и теперь достаточно было их поднять и досыпать им немного земли. Эти деревья выглядели потрепанными, но несломленными – как сам город, сравнил мистер Хёкстер.

Выше, в межприливье, все смотрелось поистине убого. В районе 50-й улицы, куда успел дойти штормовой прилив, теперь находилась беспорядочная груда мусора. Мистер Хёкстер сказал, что все это напоминало баррикады из «Отверженных»: рамы, ставни, стулья, корпуса лодок, мусорные баки, поддоны, ящики, контейнеры, множество веток, корней и даже целые деревья. Этот протяженный риф затруднял путь из Нижнего Манхэттена на сушу, так что теперь было любопытно наблюдать, как рабочие бригады сосредотачивали усилия на отдельных каналах авеню, чтобы наладить функционирование плавучих причалов – на Десятой, Шестой, Пятой и Лексингтон-авеню.