Тут и там были люди – они что-то искали либо просто проживали свое лето. Жители убежищ слонялись повсюду, облаченные в лохмотья. Будто все разом превратились в Гека и папашу, а город – в улицу Фанди при отливе.

– Почему они не заняли башни в аптауне? – спросил Стефан у старика.

– Они пытались, но не вышло.

– И что? – продолжил Роберто. – Это была всего одна ночь! А если они будут пытаться каждый день?

– Им это в голову не придет.

– Почему?

– Они называют это гегемонией.

– Хватит уже этих словечек!

Хёкстер рассмеялся:

– А вот и не хватит! Устроим войну слов! Это, кажется, греческое.

– И что оно значит?

– Гегемония… Оно значит, хм-м… значит согласие людей на то, что над ними доминируют, такое согласие, при котором на них не приходится постоянно наставлять оружие. Даже если с ними плохо обращаются. Они просто с этим живут.

– Но это тупо.

– Ну, мы же социальные животные, как вы бы, наверное, сказали.

– Значит, ты говоришь, мы все тупые. Мы как…

– Как зомби!

Хёкстер рассмеялся.

– Я тоже так всегда считал. Вы смотрели фильм «Вампиры против зомби»? Нет, не смотрели. О, какой это прекрасный фильм. Вампиры всюду летали и сосали кровь рабочих людей. У тех была самая лучшая кровь из всех. А когда тела рабочих полностью осушались, то превращались в зомби, и вампиры улетали куда-нибудь в другие места и нападали на новых людей, оставляя после себя одних зомби.

– Значит, это и есть ге-ге-мо-ни-я, – осторожно предположил Роберто.

– А ты молодец. Да, все больше и больше людей, у которых высасывали всю кровь, становились зомби, и когда превратились уже почти все…