Музыка заразительна. Люди выходят из бара и начинают танцевать. Очень скоро помещение заполняется – вмещается всего человек тридцать. Амелия и Джефф с Маттом сначала сидят у задней стены, но затем поднимаются и присоединяются к танцующим. Одни рождены плохими танцорами, другие плохими становятся… Матт, оказавшись на танцполе, двигается мелкими резкими рывками. Джефф размахивает руками так судорожно, что впадает в какое-то ботанское блаженство. Амелия, словно бы намеренно, танцует как-то совсем неумело, нелепо. Подняв руки над головой, она кружится, раскачивается – кажется, настолько не попадая в ритм, насколько это возможно.

– Наша девица ужасно танцует! – Джефф кричит Матту на ухо.

– Да, но разве ты можешь отвести от нее глаза?

– Нет, конечно!

– Это просто Амелия. Наша неуклюжая богиня.

Все вокруг наслаждаются этим западноафриканским попом, который прежде никто здесь не слышал. Гитарные риффы звучат так, словно гитаристы снимают металлическую стружку за станком. Вокалисты завывают во весь голос, горны гудят, будто грузовой поезд.

Затем в комнату входит еще один музыкант с двумя футлярами для инструментов – одним большим, другим маленьким. Высокий худощавый парень, с бледной кожей и черной бородой. Участники музыкальной группы машут ему руками, призывая поскорее присоединиться. Он садится, открывает большой футляр и собирает нечто причудливое – Матт и Джефф даже не понимают, что это такое.

– Басовый кларнет! – кричит им Амелия.

Она знает эту группу и приходит в восторг от ее пополнения.

Музыкант ставит мундштук на крошечный саксофон – несомненно, сопрано, только не прямой, а изогнутый. Оба этих инструмента выглядят так, словно их взяли напрокат у клоунов из цирка.

Наконец, духовик поднимается и вступает саксофоном прямо посреди песни. Сразу видно, он звезда этой группы. Словно безумный, он тут же начинает двигаться в такт музыке. Горнисты тотчас начинают играть лучше, гитаристы – еще вывереннее и сложнее. Вокалисты усмехаются, и их дуэт наполняет гармония. Духовик, создается ощущение, звезда клезмерской музыки[158], а клезмер, пусть это и не кажется очевидным, прекрасно сочетается с западноафриканским попом. Музыкант берет то выше, то ниже, переходит на ультразвук, вписывается в идеальный ритм с остальными. Сказать, что он заводит толпу, – не сказать ничего. Все сходят с ума, танцует вся комната. Здесь едва хватает места для музыкантов, они вынуждены прижаться к стене, оттого что танцующие то и дело ненароком задевают их локтями. Джефф – танцор неважный, но в этой музыке столько ритмов, что он почти попадает в один из них. На самом деле даже удивительно, как ему удается пропустить их все разом, но у него это получается. Однако по сравнению с Амелией он истинный Нуреев. А Матт не может сдержать смех, глядя на вращательные движения своих друзей. Амелия улыбается ему в ответ. Редкая девушка танцует настолько топорно – у нее просто талант. Матт и Джефф не могут оторвать от нее глаз, изумляясь ее неуклюжести. Вот так партнерша по танцу! Но она их подруга. Кто-то в зале, возможно, и узнаёт ее, но никто, по крайней мере, не подает виду. Духовик берет басовый кларнет и играет в том же стиле, что играл на саксофоне, повторяя партию басиста, которую танцующие ощущают буквально нутром. Люди ощущают странный трепет и даже начинают завывать, чтобы выпустить эти вибрации наружу.