— Что я мог? — закрыл Уртус лицо рукою.
— Бедный мой отец, — провела принцесса ладонью по седым волосам. — Как несправедливо обошлись с тобой лживые боги.
— Они боле не слышат меня, — всхлипнул король. — Сколько бы ни взывал.
— Я отомщу, — заключила Санти лицо Уртуса в объятия и поцеловала. — Ответь, где сейчас Рихард, и возмездие свершится. Желаешь ли ты этого?
— Более всего, — посмотрел король в глаза принцессы, — дочь моя.
— Куда же направить мне свой гнев?
— На восток, в пещеры Гут Холейн.
— Благодарю, отец.
Руки принцессы напряглись, и безмятежность на лице короля сменилась ужасом. Пальцы Уртуса вцепились в предплечья Санти, губы, раскрывшись, задрожали, глаза округлились, из носа и ушей побежала кровь. Кости черепа захрустели, гортанный звук, похожий на шум речной гальки, вырвался изо рта короля. Большие пальцы Санти неспешно погрузились в глазницы Уртуса, выдавливая разорванные когтями глазные яблоки, всё глубже и глубже. Седая борода окрасилась алым. Череп издал последний жалобный скрежет и треснул в руках принцессы, лоскуты скальпа, комья мозгов и косные осколки медленно сползали с её ладоней в кровяном киселе. Санти наклонилась и, подобрав скатившуюся корону, бережно водрузила её на изуродованную голову:
— Слава королю Уртусу.
Глава 32. Переход
Глава 32. Переход
Свет души завораживал. Не материализовавшийся ещё сгусток энергии парил над телом сокрушённого стража, отражаясь в залитых подсыхающей кровью доспехах. Большой, гораздо больше тех, что доводилось Олегу видеть раньше, и, казалось, холодный. Поднесённые к душе ладони немели, будто обхватили кусок льда, привычного электрического покалывания при этом не ощущалось, но было нечто иное — необъяснимое чувство страха окутывало её. Олег поймал себя на мысли, что с трудом противится желанию убежать как можно дальше от души капитана, и в то же время она притягивала, не давала отвести взгляд, словно бездна.
— Смелее, — прозвучал за спиной голос Санти. — Нельзя полностью раскрыть своих талантов, если направлять их на один лишь мусор.
— Ты сама говорила, что следует быть осторожным, — бросил Олег через плечо.
— Осторожность — не то же, что и бездействие. Я знала много слишком осторожных, но теперь не помню их имён и лиц, никто не помнит.
— Почему не ограничиться Солидусом?
— Потому что тебе нужны силы, настоящие, и они перед тобой.
— А если не справлюсь? Кто очистит душу короля?
— Если не справишься с Варном, отца тебе точно не одолеть.