— Склонен согласиться с озвученными выводами, — обозначил свою точку зрения Ларс. — Синергетика такого оружия вызывает большие опасения.

— Стоп-стоп, — поднял руки Миллер. — Давайте попроще. У нас тут что, миниатюрный Чернобыль?

— Возможно, — согласился голландец. — С другой стороны, меч оставался стабилен веками. Быть может, процессы в его структурах обрели цикличность. Но насколько опасен каждый из циклов — загадка. Нет никакой гарантии, что прямо сейчас он не излучает смертельные дозы радиации, например.

— Вы закончили? — поинтересовалась принцесса, терпеливо выслушав научный диспут. — Признаюсь, я мало что поняла из ваших многословных речей, но это и не важно. Клинок Вольнодумца не отлит из бронзы, не выкован из стали, не выточен из кости, он выращен. Это живой кристалл. Взгляни внимательнее, — обратилась она к Олегу.

Тот вынул палаш из ножен и поднёс к сияющей сфере. Только теперь Олег заметил, что багряные отливы на кажущейся гладкой поверхности медленно струятся от острия к обуху, а то, что представлялось холодной сталью, слабо искрится, переливаясь мельчайшими гранями подвижной кристаллической структуры.

— Удивительно, — восхищённо прошептал пристроившийся рядом Мордекай. — Он словно дышит.

— Кремниевая форма жизни? — подключился к изучению артефакта Ларс.

— Похоже. Я сталкивался с описаниями подобного, но в тех манускриптах речь шла о высших сущностях Великой Пустоты. А чтобы узреть сие вживую... О, как же хочется оказаться сейчас в моей лаборатории и всесторонне изучить этот феноменальный экземпляр. Кто его вырастил? — обратился Томас к принцессе.

— Это случилось задолго до моего рождения, — ответила Санти. — В памяти предков нет ничего конкретного. Неизвестно, кто был первым хозяином Вольнодумца, даже сам он этого не помнит.

— Постой, — насилу оторвал Олег взгляд от клинка. — Так твои слова, о том, что меч может рассказать историю — не фигура речи? Он говорит?

— Не совсем. Время от времени он может показывать образы из прошлого. Наверное, из прошлого. В большинстве своём они нечётки, туманны, но иногда видения обретают ясность и складываются в чуть более целостную картину. Впрочем, так бывает не со всеми. Мой отец вовсе не ощущал этой связи с Вольнодумцем, потому и отдал его мне без сожалений. А дед ощущал острее, чем я. Иногда он разговаривал с мечом, и со стороны казалось — у них полноценный диалог. Быть может, я заблуждаюсь, и это лишь мои детские фантазии. Не знаю, общается ли он с хозяином осмысленно, или насланные им видения спонтанны, но на его чувства я полагалась всегда.