После этих слов четверо, не сговариваясь и почти синхронно, перевели взгляды с мрачной глубины на Бреннера и стоящего возле него Ларса.

— Спускаться в недра горы верхом на драконе, — с полувопросительной интонацией озвучил тот витающую в воздухе мысль. — Полагаю, мы станем первыми, кто так поступил.

— Приятно быть первым, — улыбнулся Томас.

Оседлать дракона оказалось непросто. Многочисленные легенды, изобилующие сценами полётов верхом на крылатых чудовищах, не упоминали о сопутствующих проблемах, а их выявилось предостаточно. Во-первых, загривок Бреннера оказался слишком широким, чтобы обхватить его ногами, и приходилось садиться боком, что сильно снижало устойчивость седока. Во-вторых, роговые пластины дракона находились в постоянном движении и грозили что-нибудь защемить неосторожному пассажиру. В-третьих, положение сложенных крыльев явно не было рассчитано на извоз, и Ларс прилагал изрядные усилия, чтобы удержать их на безопасном для седоков расстоянии. И, наконец, в-четвёртых, спина дракона абсолютно не подходила для транспортировки четвероногих созданий.

— Я пойду следом, — заявила Санти после второй неудачной попытки удержаться на Бреннере. — Дождитесь меня внизу, если отстану.

Первый десяток лестничных витков стал настоящим испытанием. Опасность, таящаяся в конце пути, временно отошла на второй план, уступив первенство риску сорваться со спины крылатого монстра. Расстояние от холки Бреннера до возможной точки приземления само по себе было убийственным, не говоря уже о весьма вероятной перспективе угодить под задние лапы, грозящие размазать неловких пассажиров по ступеням. Поэтому каждый седок мёртвой хваткой вцепился в края ближайших роговых пластин, предпочитая, в случае чего, лишиться пальцев, нежели всего остального. Но по прошествии времени все четверо худо-бедно приноровились к ритму своего монструозного скакуна, и их шансы увидеть низ лестницы заметно подросли.

Бреннер двигался неспешно, крадучись почти по-кошачьи, но, благодаря своим нешуточным габаритам, быстро оставлял позади виток за витком. Лестничный колодец наполнился стуком когтей и шуршанием огромного хвоста, вьющегося по ступеням.

Чёрные сверкающие инеем глыбы стен иногда переходили в обширные ниши, доверху наполненные костями. Многие из этих громадных окаменелых костей высыпались на лестницу, будто им уже не хватало места, будто всё новые и новые останки подпирали их извне, выталкивали. Словно то были и не ниши вовсе, но окна, ведущие из этого холодного тёмного колодца в мир смерти, тлена и немого застывшего ужаса.