— Чувства? — переспросил Ларс.

— Ощущения тревоги, покоя, удовлетворения, ярости... Они так сильны, что достаточно положить ладонь на эфес, чтобы услышать. Думаю, можно назвать это чутьём. Он видит то, что другим недоступно.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — обратился к Олегу Мордекай.

— Погоди, — прислушался тот к мечу. — М-м... Ничего. Я ничего не чувствую.

— Может, ты недостаточно хорош для него? — усмехнулся Миллер, и протянул руку: — Дай-ка сюда.

— Чёрт! — отшатнулся Олег, прижав меч к груди.

— Что такое?! — подскочил к нему Томас, излучая нездоровое любопытство. — Ты почувствовал?

— Да. Готов поклясться, он не хочет, чтобы его передавали. Ему не нравится Дик.

— Очень смешно, — встал Миллер, уперев кулаки в бока.

— Я серьёзно. Ты к нему лучше не тянись больше.

— Хм, ладно. Не шибко-то и хотелось.

— И ещё кое-что, — обратилась Санти к Олегу. — Не смахивай кровь с клинка, не лишай его угощения.

— Понял, — кивнул тот и с немым вопросом указал в сторону мёртвого Зверя.

— Нет, — покачала головой принцесса. — Только свежая, тёплая. Можешь, при случае, наполнить кровью ножны и погрузить туда Вольнодумца. Он с удовольствием осушит их. Либо оставь в теле на некоторое время, если обстоятельства позволяют, а другой крови в скором будущем ждать не приходится.

— Для чего ему кровь? — спросил Ларс.

— Из неё меч черпает силы.

— Питается... Это логично, раз мы говорим о живом существе. А при отсутствии питания, вероятно, впадает в анабиоз. Как в склепе. И тогда он слабеет...

— Теряет свои необычные свойства? — уточнил Томас.

— И приобретает новые, — ответила Санти, после чего вновь обратилась к Олегу: — Внимательно посмотри на рукоять, возле гарды.

— Здесь какое-то углубление, — скорее на ощупь, нежели взглядом, определил тот.