— Увы, не скажу. Тех, кто может самолично поведать миру о подобном конфузе — по пальцам пересчитать. Да, думаю, одной руки хватит с избытком.

— Звучит не слишком ободряюще.

— Чудодейственное дыхание смерти, оно сдувает всю лживую мишуру с речей и помыслов. Возможно, вскоре все мы сольёмся воедино, поглощённые одной из темнейших сущностей. Можно ли найти более неподходящее время для недомолвок и осторожной полуправды?

— А что произойдёт с нашими душами, когда...? То есть, если... Если Мо поглотит их. Ну, я хочу сказать — он ведь не храмовник и души не очищает. Значит что-то должно остаться, какая-то частичка личности. Правильно?

— Мой любознательный друг, — пропел Мордекай до тошноты сладким голосом, — конечно же, частица твоей заурядной личности уцелеет, ты не исчезнешь без следа, но вольёшься в сотни тысяч подобных тебе крошечных сущностей, копошащихся в гигантской и неимоверно сильной душе Палача Мо, словно молекулы или микробы, или...

— Спасибо, я понял.

— ...ничтожные фекалии в бездонной выгребной яме.

— Не думал, что буду скучать по Клозену. Он хотя бы знал, когда заткнуться.

— Как Пожирателям удаётся сохранять рассудок, поглощая неочищенные души? — вступил в разговор Олег.

— А кто сказал, что они его сохранили? — усмехнулся Мордекай. — Впрочем, их собственные души столь велики, что всякую мелочь абсорбируют без вреда для себя. Это как принимать яды в гомеопатических дозах. Конечно, если поглотить сразу много, то возможны проблемы. В годы Великой Войны Апостолы насыщались целыми полями душ. Кто знает, что за эффекты это производило.

— А ты пробовал?

— Разумеется. Разве человек науки может отказать себе в подобном эксперименте?

— И каково это?

— Похоже на кратковременное помешательство. Довольно гадко, словно кто-то забрался к тебе в голову и ему там крайне неуютно, а уйти он не может. Но, как я и сказал, это длится недолго. Сильная душа легко купирует чужие пиковые эмоции, а потом поверженная сущность опускается на дно и затихает. Со временем она отдаст почти всю свою энергию и станет совершенно безобидной, как лоботомированный шизофреник.

— Так вот, что нас ждёт... — прошептал Дик.

Бреннер, повинуясь воле Ларса, продолжал шагать по туннелю вслед за сияющими сферами. Никто не следил за временем в этой, казалось, бесконечной каменной кишке, и только ноющие мышцы да норовящие сомкнуться глаза давали какое-то представление о проделанном пути. Бдительность и внимание притупились настолько, что чародей и дракон не всегда замечали обвалы на пути, и пребывающие в полудрёме седоки подвергались встряске, когда крылатое чудовище переваливало через очередное препятствие, вместо того, чтобы обогнуть его.